Маленькая проблема
Шрифт:
Во рту мгновенно скопилась слюна. Улыбаясь, как идиот, на автомате перехватываю мяч у соперника и опять, почти не целясь, швыряю трехочковый. Трибуны кричат, а игроки моей команды хмурятся. Ах да, я опять забылся и сыграл в единоличную. Еще и эта непрекращающаяся улыбка. Блин, как ее стереть?
Почему она оттолкнула меня? Так прям уж ей нужно это место работы? Я мог бы пересмотреть свои привычные каноны и работать с ней, не смотря на ни к чему не обязывающий секс. Ей будет хорошо, мне тоже. Чего ломаться? Интересно, она уже в офисе? Ждет меня?
Новая фантазия возникает
Член каменеет, улыбка тянется и я опять сглатываю. Тут же голова чуть не трескается на части от сильного удара. Да блядь! Прямо в голову прилетает мяч. Ошалело смотрю откуда прилетел — Михалыч. Оказывается, все игроки стоят у лавки и пялятся на меня, одна из команд взяла тайм аут. Наша или нет — я не имею ни малейшего представления, слишком потерялся в своих грязных фантазиях о своей секретарше.
— Ты, сука, кокса нанюхался?! — орет, брызгая слюнями тренер.
Пацаны ржут, только Орловский брови приподнял и тоже лыбится.
— Какого хера ты стоишь там замороженный, когда вся команда уже побежала мяч встречать?!
Молчу, мне сказать нечего. Вряд ли его устроят мои объяснения по поводу сочных фантазий. Да и делиться таким я как-то не привык.
— Кэп, соберись, — хлопает по плечу Стас. — Ты ни одного паса не передал, все думают разыгрывающий — Марк.
— Извините, — бурчу, не зная что еще сказать. Облажался, да.
— У тебя все в порядке? — насмешливый тон Орловского бесит. Как будто он о чем-то догадывается. Даже о том, что мне еще самому не ведомо. Пошел в задницу, достал!
— У меня все отлично, — отвечаю, проскрежетав зубами.
— Ладно, черепашки, не налажайте! — дает напутствие Михалыч, и я впервые за весь матч понимаю, что даже не знаю какой счет. Дожили, Анна Владимировна. Все из-за вас.
Счет, слава Богу, в нашу пользу. Встряхнув волосами, бегу на свою позицию.
Чуть позже, когда мы, выиграв, помылись, переоделись и рассосались по своим машинам, я нахожу около своей сюрприз. Сестрица Анны: то ли Алина, то ли Алиса — я так и не запомнил, торчит у дверцы в короткой шубке и на жутких каблучищах, которые больше напоминают острые гвозди. Как девушки умудряются ходить на таких ходулях?
— Ярик, привет! — кидается вперед, обнимает и целует в щеку, как старого друга. В легкой прострации я даже позволяю ей это сделать. — Вы так классно сыграли, наша трибуна там с ума сходила. Я тоже так кричала.
Пальцем убирает прядку волос с лица, будто невзначай. Улыбается.
— Эээ, спасибо, — мне на ее жеманные уловки накласть.
Пытаюсь обойти ее, кидаю в открытый багажник свои баулы с формой, но она и тут как тут.
— Ты сейчас занят? — настырная девица и не думает уходить.
— Да. Очень, — отрезаю, не давая ей ни малейшего шанса придумать
— Вот как… А я хотела… Мне тебя хотелось увидеть…
Эта дура расстроилась, вот-вот заплачет. На улице уже мороз, а она трясется в какой-то тонкой шкурке (шубой этот наряд не назовешь) и кожаных сапожках. Ботильоны, или как их там. Жуткие наращенные ресницы хлопают и склеиваются от взаимодействия влаги и холода. Я тяжко вздыхаю. Нет, ну что за наказание?
— Где живешь? — неожиданно для себя самого спрашиваю.
— Что?
— Адрес назови, отвезу. Сейчас замертво тут упадешь от холода.
Та встрепенулась, ожила, улыбается, как сумасшедшая. А в моей больной голове рождаются новые идеи. Она же ЕЕ сестра. Все о НЕЙ знает.
В машине девица трещит без умолку, и дав ей выговориться, я, в конце концов, перебиваю ее.
— Расскажи мне про свою сестру, — вот так в наглую, не оставляя выбора.
Алина (вспомнил, таки) непонимающе смотрит на меня, и тогда я терпеливо поясняю.
— Мы с ней работаем вместе. И как-то не очень пока сработаться получается, вот и интересуюсь.
— Ааа, понятно. Я сначала не догнала. Ой, да что рассказывать. Анька занудная до жути. Надеюсь, она тебя там не достает, — покровительственным тоном заявляет, хихикая. — Дома от нее проходу нет, как бабка старая зудит и зудит. Вечно чем-то недовольная, все ей не нравится.
— Все не нравится? — задумчиво переспрашиваю.
— Просто она пессимистка по жизни. И жених у нее такой же стремный.
Меня даже сейчас не волнует мысль, что свою родную сестру она считает стремной, говоря «такой же». Не знаю на каком месте у нее глаза, или может в ней говорит обыкновенная ревность, потому что, честно говоря, Алине до Анны как до Китая раком. И внешне, и по-всякому. Я вообще был удивлен, узнав, что они сестры. Настолько они разные.
Но все во мне воспротивилось одному единственному слову. Шерсть встала дыбом от раздражения и недовольства.
«Жених».
Сразу прилизанный паренек представляется с бутоньеркой в белоснежном пиджаке.
То, что Анну на регулярной основе трахает какой-то мудила меня приводит в неописуемое бешенство. Я ведь даже не задумывался, что у нее кто-то есть. Неужели из-за него она оттолкнула меня? Ведь я видел в ее глазах с трудом контролируемое желание.
– Что за жених? — сквозь зубы выдавливаю, выруливая «Теслу» на МКАД.
— Ой, да придурок полный. Препод в педагогическом институте, кажется. Такой весь из себя наглаженный, напомаженный, а сам маменькин сынок.
Ну точно, жених. Сука.
— Маменькин сынок?
На мой вопросительный взгляд поясняет:
— Ему под сорок, а он все с мамашкой живет. Еще из моей глупой сестры деньги сосет.
— В смысле?
— Да обманывает ее драгоценный Коля. Кольцо подарил дешманское, и теперь они типа жених и невеста. Вот они все и копят, то на свадьбу, то на квартиру. Она как дура деньги ему носит, а ни квартиры, ни муженька до сих пор нет. Говорю — курица она у меня. Уж извини за такую сотрудницу.