Маленькая слабость Дракона Андреевича

Рам Янка

Всмотревшись в серьёзные лица публики, закатываю терпеливо глаза. Ну что за трагичная пауза? Не хороним же. Ситуация яйца выеденного не стоит. Но Алла Михайловна раздует, конечно, по полной программе.

– Слушаю вас внимательно! – копирую я интонацию нашего декана, сидящего как раз напротив меня на другом конце длинного стола.

Его рука моментально подлетает, как будто невзначай, прикрывая губы, глаза улыбаются.

– Встань! – рявкает на меня Алла Михайловна, по инициативе которой все мы тут сегодня и собрались.

–

На стул или на стол? – уточняю я.

Меня слегка потрясывает от возмущённых резонансов в зале.

Представляю, как она им рассказывала эпизод в компьютерном классе. Надеюсь, они повеселились...

– Да пусть сидит, – машет на меня рукой уже взявший себя в руки Александр Владимирович. – Что произошло?

А... так еще не рассказывала?

Алла Сергеевна встаёт со своего места, как обычно, внутренне готовясь к обвинительной речи, а я показательно достаю телефон и включаю диктофон, разворачивая его динамиком к ней.

– Что ты делаешь? – хмурится декан.

– Хочу записать речь гения для потомков, – развожу я руками. – На основании вашего заявления смею считать себя одарённой. Алла Михайловна собралась судить мои действия и поступки. Для того чтобы судить одарённость, нужно быть, по меньшей мере, гениальностью…

– Евгения...
– прокашливается декан.

– Ну, реально, Александр Владимирович, - раздражаюсь я.
– Подкрутите там чувствительность следящей аппаратуры на "поменьше", - стреляю взглядом в Аллу Михайловну.
– Люди к сессии готовятся. Даже если они делают это ночью и в одеяле, это не повод собирать деканат! У меня, например, сейчас лабораторные. А у Вас?

– Угомонись, Туманова...

– Окей...
– недовольно выдыхаю я.

Часть преподавателей, пряча улыбки, срочно начинает потирать лица и открывать ненужные сейчас никому журналы, блокноты и другую отвлекающую макулатуру. Я с вызовом смотрю в глаза «альфа-самцу», игнорируя всех остальных, и, не удержавшись, пару секунд откровенно трахаю его взглядом, закусывая губу.

Он будет защищать меня по-любому! Ему всё во мне нравится. На его лентах я присутствую всегда и всегда пашу на максимум. Он всегда смотрит мне в глаза, рассказывая на лекции материал. И он знает, что я лучшая.

Декан отводит взгляд первым, опуская его в стол.

– Что она натворила?

– Пусть выйдет! – требует Алла Михайловна, обиженно садясь на своё место. – Невозможно с ней разговаривать!

Ключи скользят через весь стол от декана ко мне. Перехватываю. Кивает мне на дверь:

– Подожди в моём кабинете.

Думаю, вопрос уже решен в мою пользу.

– Новая школьная форма? – удивлённо поднимает бровь Олег.

Я так и не успела переоблачиться после собрания кафедры и до обеда радовала одногруппников своим провокационным прикидом.

– У Крис переоденусь – ухмыляюсь я. – Меня сегодня выгнать пытались, так что пришлось воспользоваться

тяжёлой артиллерией.

– В кого угодил снаряд? – разглядывает он меня.

– Вообще, била прицельным по паре ханжей, но осколками зацепило многих.

– Не сомневаюсь… – его глаза улыбаются.

– Не сомневайся… – подмигиваю в ответ, поддерживая его флирт.

– Рикошетом в меня не ударит?

– Не бойся...

– Я стараюсь... – закусывает он губу.

– Поехали…

– Ты бы поаккуратнее с этим словом, – открывая мне дверь машины. – Оно у меня уже давно сменило своё значение.

– Аронов, – улыбаюсь ему. – Ты флиртуешь!

– Никому не рассказывай! – заговорщически подмигивает он.

Аа... Обожаю! Ну может же, когда хочет.

– Давай мальчиков до города подкинем? – прошу я, наблюдая, как из-под арки КПП выныривают мои ребята – Немец с Боречкой.

– Ну, давай… – выдыхает он саркастически. – Моя добрая девочка.

Ребята особо не сопротивляются, и уже через пару минут мы едем в направлении центра. Я рядом с Олегом, они – на заднем.

– Жень… – требовательно дергает меня Боречка.

Его не было на парах.

– Выдыхай, мой Ангел! – подмигиваю ему в зеркало. – Я всё ещё с вами.

Вспомнив недавний разговор с Крис, быстренько развожу Боречку на предварительную встречу с ней. Нужно новое лицо на рекламу. Дальше она всё сделает сама – мужчины редко отказывают Крис.

– А кто будет фотать? – Боречка заигрывающе дергает меня сзади за прядь. – У вас симпатичный фотограф?

– Вполне! – смеюсь я, поглядывая на улыбнувшегося Олега. – Но думаю, тебя больше впечатлит Полина. Ты как, Олег Андреевич? – встречаюсь с ним глазами в зеркале. – Отдашь Полине сэт? Или сам опоработаешь с моим Ангелом?

– Пожалуй, отдам… – ведёт он бровью, и уже тише, чтобы слышала только я, добавляет. – Не люблю работать с новичками.

– На меня не жалуешься… – в тон ему отвечаю я, тоже снижая громкость.

Мы встречаемся в зеркале заднего вида возбуждёнными от общих воспоминаний взглядами. Ловлю там же злой взгляд азартно ухмыляющегося Немца, тоже рассматривающего наш флирт в зеркале.

– Какая удобная профессия – фотограф! – явно пытаясь зацепить Олега, хмыкает он.

Лёгкое недоумение на лице Аронова резко стирается снисходительной усмешкой.

Чёрт… Понеслось!

Чувствую внутри Аронова что-то хищное, тонкое и вкусное, разворачивающееся как пружина.

– Не жалуюсь…

Его вальяжный тон заставляет меня растекаться по сиденью.

– Ещё бы ты жаловался!
– фыркает Немец.

– Эдипов комплекс...
– комментирует Олег.

Его явно развлекает происходящее.

– Думаешь, я завидую тебе? – начинает борзеть Немец, переходя на слегка хамоватые интонации. – Мне не нужно оправдывать желание видеть женщину обнажённой своей профессией.