Маленькая слабость Дракона Андреевича

Рам Янка

Оседлав сверху, Танюшка обнимает меня за шею и, крепко сдавив, требует:

– Почитай мне Цветаеву!

Вздыхаю. Не отстанет же…

– Твоё или моё? – переворачиваюсь под ней.

– Твоё… – мечтательно.

Переплетя кисти рук в замок, мы смотрим друг на друга.

Вдыхаю поглубже…

Как живется вам с другою? Проще ведь? Удар

весла! Линией береговою Скоро ль память отошла? Обо мне, плавучем острове По небу! Не по водам! Души, души! Быть вам сестрами! Не любовницами – вам! Как живется вам с простою Женщиною? Без божеств?...

В дверь стучат, и мы, разочарованно застонав, разнимаем руки.

Танюшка спрыгивает с кровати и идёт открывать. Наша дверь замкнута, потому что Сашка уже третий день вскрывает мой мозг и не даёт учить. По этой же причине отключён мой телефон. Но это больше из-за Олега. Мне не хочется, чтобы он сорвался и позвонил. Он хотел подумать! Я дарю ему это время. Пусть думает.

Свои вещи из корпоративной квартиры я забрала. Ключи отдала удивлённой Крис.

Почему?

Мне чувствуется это правильным.

Дотягиваюсь до наушников, надеваю, переворачиваюсь на живот и погружаюсь в мир неорганических веществ.

А лучше бы – «неорганических существ»! – мечтательно вспоминаю о книге Кастанеды, взятой у Олега.

Когда я уже до неё доберусь?

Кровать качается, две тёплые и наглые руки ложатся на мои лопатки. Ощущения лёгкие, игривые, возбуждённые.

– Отгрызу! – не снимая наушников, бросаю я. – Как ты потом без рук, мой Ангел, будешь делать мне хорошо?

Пару минут руки разминают мою затёкшую шею, а потом исчезают. Вместе с ними исчезает и музыка из моих ушей.

– Джонни…

– Мммм…

– В солярии сегодня сейшн. Пойдём, расслабимся?

Танцевать с Боречкой – одно удовольствие! Но я же человек разумный, – пытаюсь договориться с собой. Потанцую и потом… а завтра у меня ответств…

– Только один часик! – поднимаюсь я.

Подхватив за талию, он кружит меня и ставит обратно на ноги: – Я знал, что ты меня не бросишь!

– Ты пьяный, что ли? – смотрю в его слегка осоловелые глаза.

– Немножко… У Кендера днюха. Тебя искали тоже.

Ну да. Кто-то стучал несколько раз, я не открывала.

– Давай… давай! Время идёт.

Быстренько впрыгиваю в свои драные джинсы, растрёпываю собранные в хвост волосы и на ходу залетаю в уже раскрытую для меня Ангелом дублёнку.

На улице безумно тепло и пасмурно. Для

полноты картины не хватает только густого медленного снега.

– Борь! – торможу его перед солярием, откуда уже гремит на полную музыка. – Немец с Сашкой там?

– Все там!

Нетерпеливо тащит меня внутрь:

– Не подпущу никого! Расслабься.

Снег начинает валить хлопьями.

Помедлив ещё секунду на крыльце, я с тяжёлым сердцем иду за ним. Дурное предчувствие накрывает. Или это эхо нашего с Олегом последнего разговора?

Нет… это что-то другое. Ну и пусть! Так тому и быть.

Скинув дублёнку в тут же подхватившие её руки, я, не оглядываясь, иду на танцпол, полностью выгружаясь из реальности. И с первым же шагом в толпу начинается одна из любимых моих композиций, отключая мне мозг окончательно. Медленная… Но именно под медленные я люблю танцевать одна, с закрытыми глазами. Подчиняясь тягучим, плавным аккордам, закрываю глаза. Тело само плавно вьётся, не позволяя мне вмешиваться в процесс.

Танец – это как шаманский ритуал, он должен идти изнутри!

Скользя по себе руками и раскачиваясь, чувствую, как волна эндорфинов поднимается по мне, взрываясь в мозгу ощущением удовольствия.

Танец – это тоже игра… игра с музыкой… Она диктует правила, а ты служишь, выполняя все её капризы.

Взмахнув копной волос, ощущаю, как что-то мешает им двигаться по инерции. Я чувствую… Это не Ангел… Ангел знает, что меня нельзя трогать во время медляков…

Да все знают! И судя по ударной дозе жгучих ощущений, это… Раздражённо замираю, распахивая глаза. Сашка.

Вижу, как бросив посреди поля какую-то девушку ко мне летит мой Ангел.

"Поздно", – отрицательно качаю ему головой.

Не хватало только конфликта между ними. По настрою Сашки чувствую – он будет.

– Потанцуй со мной, – протягивает он мне руку.

Всё... Хватит.

Мне интуитивно кажется, что это как раз переходная точка нашей ситуации.

Вложив ладонь ему в руку, киваю.

Сейчас это закончится. Но мне хочется сделать это максимально мягко, красиво и подарить ему на прощание что-нибудь особенное.

Дёрнув за руку, тяну его на улицу. И мы выходим с ним раздетые в темноту, под тёплый снегопад. Втягиваю его в светлое пятно фонарного света.

Окна в солярии открыты, и музыка льётся оттуда вместе с бликами светомузыки.

Ощущение сюрреалистичное!

Словно свет отрезал нас от всего остального мира. Качнувшись ему в объятья, я прижимаюсь губами к его скуле и, вильнув бёдрами, увлекаю его в танец под кричащую из отрытых окон музыку. Кладу ладонь на щеку, приподнимая его лицо и вынуждая смотреть вверх. Снежинки, как белые ангельские перья, кружатся над нашими лицами, а свет немного слепит глаза.

– Красиво? – шепчу ему.

Не отвечая, он сжимает меня крепче. Я даю ему ещё несколько мгновений насладиться моментом и шепчу: – Это мой подарок тебе на прощание.

– Прощание?! – тормозит он, сжимая меня до боли.

– Да, Саш… – киваю я. – Это всё, что я могу дать тебе, и это уже закончилось. Отпусти меня, пожалуйста. Освободи от своих чувств, эмоций.

– Нет, – напрягается он, упрямо глядя мне в глаза.

– Оцени красоту момента! Опусти! И этот момент навсегда останется у нас с тобой.