Маленькая тайна Сэнфорд Оркас
Шрифт:
Рансу же не отреагировал на его слова, неспешно прикладывая пальцы ко лбу.
— Во имя Вечного великодушно прошу Общее собрание дать мне время на предоставление доказательств для защиты своей невиновности. Эйлерт действительно много сделал для меня. Благодаря ему еще одна клевета Джоелл в мою сторону не удалась. Я хочу отплатить ему и помочь вернуться в тело. Свет всегда противостоял тьме, именно поэтому только я, будучи истинно светлым, смогу снять заклинание. Преклоняю голову пред Советом и прошу их смиловаться, — Рансу не собирался отступать. Чувства гордости у него уже давно
Его слова заставили магов перешептываться.
— Мой сын рисковал жизнью, чтобы остановить ее, — Ванесса немного успокоилась, но стала говорить внушительнее.
— Это проблемы Вашего сына, раз он полез, куда не просят, и попал в подобную ситуацию, — огрызнулась миссис Артуа.
— Дорогая, прошу тебя, — мужчина взял ее за кисть, но та сразу же отдернула руку.
— Время для снятия метки и поиск дневника… — задумчиво произнес Дэйдалос, покачивая ногой. — В то время действительно не было таких технологий, как сейчас. Если он сохранился — станет доказательством вины Рансу или его невиновности. Если же написанное в нем сделано не его рукой, все слова Джоелл касательно злодеяний станут недействительны, ведь именно она передала дневник в руки правительства. Такой аргумент устроит Общее собрание? — губы юноши растянулись в слащавой улыбке. — Устроим голосование!
Присутствующие не стали спорить с очевидными фактами. Они раскрыли пред собой экраны с матовыми лицевыми сторонами. Никто не мог увидеть, за какие именно ответы те голосуют. Рансу не менял положения, продолжая стоять на коленях.
Эйлерт не стал ничего говорить. Впервые он промолчал. Сейчас решается судьба человека, прожившего всю жизнь в одиночестве. Загнанный в угол, без возможности вылезти из тьмы… Яр не мог позволить упечь его за решетку. Просто не мог.
— Результаты, — объявил Дамиан, все это время наблюдавший за меняющимися графиками на экране пред собой. — С разницей в один голос Рансу Ахонену дозволяется предоставить доказательства.
— Великодушно благодарю Общее собрание и Триединый Совет за предоставленную возможность, — Рансу поднялся на ноги. — Сколько у меня времени?
— Два месяца, — прохрипел Аристарх. — За два месяца ты должен вернуть Эйлерта в тело и найти дневник, в противном случае отправишься в тюрьму.
— Так мало… — тихо прошептал Рансу. Он практически всю жизнь гонялся за этим чертовым дневником, а здесь всего два месяца.
— Хах, нормально, — Эйлерт заулыбался. — Найти дневник который никто не видел около сотни лет за два месяца? Найдем!
— Эйлерт, — Ли Ван бы пихнул его локтем под ребро, если бы мог. — Два месяца… Ты уверен?
— А у нас выбора нет! — посмеялся юноша.
— Это звучит нереально! — возразила Ванесса.
— Вы всегда всем недовольны, — возмутилась миссис Артуа. — Радуйтесь, что вообще время дали.
— Каковы гарантии, что за эти два месяца он не натворит что-нибудь? — поинтересовался пожилой одаренный.
— Дабы предотвратить инциденты на Рансу будет наложено заклятье слежения, — Дамиан поднялся с трона, спускаясь на несколько ступеней вниз. — Я всегда буду знать, где он находиться на данный момент, чтобы в случае чего незамедлительно его найти.
— Подчиняюсь
Дамиан задрал рукав парня и обвил широкой ладонью тонкое запястье. Кожу словно прожгло огнем. Ахонен зажмурился, но из его горла ни звука не вылетело. На месте соприкосновения остались геометрические узоры и древние символы.
— Заклятье будет снято после предоставления доказательств, — мужчина направился обратно.
— С этого момента ты — Кайл Амио. Чем меньше людей знает правду, тем лучше, — спокойно произнес Дэйдалос.
— А… — Таави подал голосок. — Можно узнать… — тихо пискнул он. — Кто станет Верховной Жрицей?
— Точно не мисс Джая, — ответил Дэйдалос. — Она была преемницей Джоелл и доверия к ней нет. Поскольку законодательно пол человека, занимающего пост Верховного Жреца не закреплен, пока решение не будет принято, временно исполняющим обязанности буду я.
— Почему тебя это интересует? — спросил Аристарх.
— Я бывший цуно Лунградского храма… — ответил юноша, опуская голову. Среди присутствующих послышались насмешки.
— Волноваться о храмах больше не твоя забота, — буркнул он. — Я сильно сомневаюсь, что дневник найти получится, — продолжил ворчать Аристарх. — Если на нем не было заклятья, он давно превратился в труху.
— Ничего, разберемся! — Эйл заулыбался. — Немного веры и информации. Мы оправдаем Рансу, обязательно.
Рансу наблюдал. Он никогда бы не подумал, что его наконец-то услышат и дадут возможность оправдаться. К тому же, пусть Дамиан не показывал этого явно, все же был на их стороне. Вспыльчив, но далеко не дурак. Собственно, как и Аристарх — слишком старомодный и ворчливый старик, прекрасно видящей полное отсутствие намерений Ахонена вредить людям.
Сейчас все стало другим. Не таким, как раньше. Скорбь и боль граничили с надеждой и радостью. Потеряв одно, он обрел другое, намного больше и лучше. И сейчас этот человек, несмотря на свое плачевное состояние, всем сердцем желал доказать его невиновность…
Тихий шелест листвы разносился с легким ветерком. Странные, забавные существа выглядывали из-за ветвей, стволов деревьев, смотрели через прутья кустов. Им любопытно. На священных землях редко можно встретить людей, не относящихся к цуно. Тишина иногда прерывалась едва слышным писком или кряхтением. Они перешептывались меж собой. Не часто кто-либо заходит так далеко от храма.
Здесь, за пределами барьера, на приличном расстоянии стояло огромное дерево. Этот дуб Верховная Жрица посадила лично, и именно под ним похоронили ее тело. Поскольку Триединый Совет обеспокоился поведением религиозных фанатиков и «культом Жрицы», они распорядились о захоронении на священной земле.
Всех повергла в шок новость о настоящей личине Чаровницы, да так это прозвище за ней и закрепилось. Никто подумать не мог, что такая благородная, добрая, честная женщина способна на серийные убийства. Неизвестно, как долго она бы продолжала делать это, если бы Эйлерт не остановил ее. Юный парнишка разгадал запутанное дело. Данная новость стала сенсацией для всего мира и поводом для сплетен.