Маленькая ведьма
Шрифт:
Зугги не поленился, срезал две длинные прочные жердины, одну отдал Линн. Пока что он шёл первым, с высоты своего роста видя над слоем тумана куда дальше и куда лучше, нежели едва достающая ему макушкой до плеча девушка.
– Во, туда. Там вроде островка, передыхнём чуток… - и он слегка повернул свой путь.
Ноги увязали в топком грунте по щиколотку, так что идти было пока что легко и вовсе не страшно. Успевай только переставлять ноги след в след по наливающимся мутной жижей ямкам от сапог кузнеца - если он прошёл, то уж более лёгкой Линн и вовсе ничего не грозило. И когда солнце на мутном подобии неба вверху выползло в самую высокую
Здесь призрачные фигуры почти толпились вокруг, обступив высокое место со всех сторон и чудесным образом скользя с места на место, словно предупреждая - дальше дороги нет!
– Отдыхаем, - с облегчением выдохнул по-прежнему ничего не замечающий Зугги, последнее время уже чувствующий, как колышется под его весом тропа и ближайшие кочки с пучками чахлой травы.
Верный признак - под тонким слоем травяного ковра, сплетённого корнями и остатками стеблей, уже самая настоящая топь.
Линн сидела на полусгнившей сырой коряге, и её впервые в жизни терзала совесть. Не думала она никогда, что такое бывает - но зубы и когти никогда не виданной и не слыханной душевной надсмотрщицы полосовали её сердце немилосердно. И всё же девчонка подняла заплаканное лицо - Зугги, конечно, видел, но лезть с расспросами в душу - это последнее дело.
– Ты не слышал - вроде как за нами идёт кто-то?
– тихонько спросила она.
Кузнец насупился.
– Да вроде как пару раз чакнуло невпопад. Я думал - померещилось.
Заляпанная болотной жижей девчонка покачала головой. Полезла рукой за пазуху и выудила из мешочка махонький пузырёк. Опять. Опять придётся употреблять это адское пойло с воистину так подходящим к нему названием - ведьминское зелье. Но на этот раз Линн экономно добыла одну вязкую каплю на кончик грязного пальца. Слизнула её, поморщившись и передёрнувшись от мерзости, запила глотком воды - и уставилась в окружающее пространство, который раз дивясь, насколько всё переменилось.
Призрачные тени стали осязаемо плотными - и стало слышно их прилипчивое, надоедливое бубнение. Прислушавшись, Линн ничего не разобрала. Но она уже понимала, что через болота их просто так не пропустят. Нужна жертва. А посему, не без вздоха поднявшись на гудящие ноги, она бочком-бочком скользнула в плотные клубы тумана.
Это оказалась собака. Бродячая дворняга, невесть с чего вздумавшая увязаться за двумя путниками? Как бы не так - девушка, затаив дыхание, отметила упитанный и поджарый вид с коротко отрезанным хвостом, заляпанный грязью щеголеватый ошейник с эмблемой гильдии егерей. Ищейка! Вот отчего так недовольно шипела умостившаяся на плече дрорда…
Медленно, всем своим видом изображая отсутствие угрозы и недобрых намерений, Линн сделала шаг навстречу насторожившейся собаке. Ещё один. Псина, задрав верхнюю губу и демонстрируя клыки, еле слышно зарычала - и всё же позволила к себе прикоснуться. Ей было страшно на болотах, очень страшно - она чувствовала впереди смерть. Но доверилась маленькой девчонке.
И пропала в тот же миг. Линн давно отметила, что прикоснувшись к любому животному - не дикому, разумеется - на некоторое время становилась хозяйкой. Таким образом она увела немало дорогих, породистых кобелей и сучек, и однажды даже чистокровного рысака из конюшен городского старшины. Вот и теперь - стоило нажать
Зугги удивился несказанно, но покорно вытащил из-за голенища свой нож.
А Линн, сгорбленно шлёпая по вонючей грязи, подвела безучастную и потерявшую волю пленницу к тому краю островка. Тени заворчали громче, и приблизились уже совсем. Но лезвие в недрогнувшей ручке уже размашисто чиркнуло по доверчиво подставленному собачьему горлу, выплеснув на затянутое ряской болото целый веер тёмно-красных брызг.
– Пейте, стервецы… - проворчала девчонка и толкнула ищейку вперёд.
Та ещё сделала пару шагов на непослушных, подгибающихся лапах - и тут её разорвало в клочья невидимым вихрем. Словно мыльный пузырь лопнул - быстро и почти беззвучно. И лишь слабый скулящий стон завяз в белёсом тумане.
Кузнец смотрел, широко раскрыв глаза от удивления. По правде говоря, Линн и сама не знала - что она и зачем делает. Словно кто нашёптывал ей. Но, судя по тому, как призраки с довольным ворчанием скрылись, она сделала всё правильно.
– А теперь ходу, Зугги - путь свободен, - устало пошатнувшись, выдохнула девчонка, с трудом разгибая сведённую судорогой ладонь с рукоятью.
И едва не наделавший в штаны Зугги дал ходу. Он уже сообразил, что к чему, когда здоровенную псину разметало словно клуб дыма ветром. Оступаясь и оскальзываясь, он рванул вперёд с резвостью удирающего от погони лося.
С трудом сдерживая себя, чтобы не пуститься от какой-то радости в пляс, Линн шла позади, едва не насвистывая беззаботную песенку. Дело на мази, осталось только дождаться.
И она дождалась. Сделав таки один-единственный неверный шаг, старый кузнец ухнул в брызнувшую болотной жижей трясину по пояс. Ещё дёрнулся было по инерции, но жердь в его руках сломалась словно тонкая лучина, а топь, жадно чавкнув, тут же принялась засасывать неосторожную жертву.
Зугги скинул с плеч мешок, отшвырнул в сторону - под ноги Линн.
– Там верёвка, сбоку. Привяжи к чему… - а сам уже погрузился до подмышек, бестолково загребая всплывающий вокруг чёрно-зеленоватый ил.
Линн стояла, засунув руки в карманы чуть широковатых ей, заляпанных грязью штанов и внимательно, словно первый раз видела, разглядывала быстро погружающегося кузнеца. Тот взглянул на неё - и лицо его побледнело.
– Ты чего?
– судорожно вздохнув, спросил он и замер, поражённый озарением.
И эта заминка стоила ему погружения в чёрную, маслянистую и тошнотворно вонючую жижу по плечи.
Линн медленно кивнула.
– Да, старик. Та лепёшка, что неосторожно слопал колдун, предназначалась тебе. А Соплю я сама подставила - ещё в доме он шагнул не туда и вляпался во что-то зловредное.
Побледнев как полотно, Зугги дёрнулся, морщинистое лицо его исказилось.
– Будь ты прокл… бу… гык… - он одним махом ушёл вниз.
Пузыри, с чавканьем поднимающиеся из глубины, только и обозначали место, где бездонная топь только что засосала человека. Из ила ещё вынырнула покрытая илом рука с чудовищно скрюченными пальцами, судорожно дёрнулась, словно пытаясь за что-то ухватиться - и ушла в трясину. Несколько раз в глубине утробно ухнуло, наверх вылетел ещё пузырь воздуха - словно невидимая человеческая душа, освободившись от бренного тела, взлетела ввысь. И всё стихло.