Маленькие дети
Шрифт:
— Это совсем другое! — отрезала Мэри-Энн. — Он же не демонстрировал себя посторонним на улице.
— Насколько нам известно, — уточнила Шерил.
— А сейчас он женат, — продолжала Тереза, — и его жена ждет третьего ребенка. И из всех родственников я люблю его больше всех. Что еще раз доказывает…
Сара хотела выяснить, что именно это доказывает, но не успела, потому что Шерил вдруг схватила Терезу за руку:
— Смотри!
— Что? — Та инстинктивно оглянулась на горку, с которой по очереди скатывались Кортни, Изабелл и Люси. — Куда?
— Да туда! — прошептала Шерил. — Герой
— Боже мой! — Тереза просияла, будто услышала долгожданную радостную новость. — Он вернулся!
Сара тоже посмотрела на качели, к которым устремились все взгляды. Ей было интересно наконец-то увидеть красивого и загадочного молодого отца, который, по словам приятельниц, весной в течение нескольких недель ежедневно приходил на эту площадку с маленьким сыном, а потом внезапно исчез, оставив зияющую дыру в эмоциональной жизни Шерил, Терезы и Мэри-Энн. Дня не проходило без того, чтобы они не обсуждали его таинственное исчезновение и вероятность возвращения.
— Может, он потерял работу? — предположила Тереза, понизив голос так, будто говорила о чем-то неприличном.
— Мы ведь даже не знаем, была ли у него работа, — напомнила Мэри-Энн.
Герой Грез тем временем, опустившись на колени, возился с ремешком, которым его сын, худенький малыш в красно-розовом шутовском колпаке, был пристегнут к двойной коляске. На левом сиденье сидел тоже пристегнутый большой плюшевый медведь. Закончив с ремешком, мужчина с ловкостью человека, делающего привычное дело, поднял мальчика из коляски и посадил его на качели, похожие на большой резиновый памперс с отверстиями для ног, висящий на двух цепочках.
— Может, ему просто надоело и он взял отпуск? — подумала вслух Шерил.
— Надоело — что? — язвительно осведомилась Мэри-Энн.
— Быть Героем Грез, — подсказала Тереза.
— Это тяжелая и грязная работа, — засмеялась Шерил, — но ведь кто-то должен ее делать.
Сара была вынуждена признать, что дурацкое прозвище идеально подходит незнакомцу — высокому, хорошо сложенному мужчине со светлыми, растрепанными, как у серфингиста, волосами, падающими на лоб. Его красивое и располагающее лицо чем-то неуловимо напоминало жизнерадостные лица тех молодых парней, которые на фотографиях в воскресных приложениях рекламируют мужское белье и уверенно улыбаются в камеру, скрестив руки на груди или с энтузиазмом указывая пальцем на что-то интересное, оставшееся за кадром.
Во всяком случае теперь Саре стало совершенно понятно, почему он произвел на остальных мамаш столь сильное впечатление. Обычно в будние дни на детскую площадку заглядывали мужчины довольно маргинальной наружности: пожилые отцы с лысинами и выпирающими животами, эксцентричные ученые мужи, любящие кататься с горки вместе со своими детьми, дедушки, срочно вызванные детьми для того, чтобы посидеть с внуками, иногда застенчивые работяги в дешевых костюмах, которые не знали, куда спрятать глаза и руки, и уж совсем редко случайные представители богемы, живущие по свободному расписанию, высокомерные и крутые, как яйца. Ни один из них, разумеется, не мог сравниться с Героем Грез, похожим на персонажа сериала, будто спустившегося с экрана специально для того, чтобы украсить жизнь молодых скучающих
— А чем он вообще занимается? — поинтересовалась Сара.
Об этом на площадке ничего не знали.
— Но ведь была же у него какая-нибудь работа до того, как он женился? — продолжала настаивать Сара.
— Разумеется, была, — пожала плечами Мэри-Энн. — Просто нам об этом ничего не известно.
— А его жена? Что она делает?
— Вообще-то мы с ним никогда не разговаривали, — призналась Шерил.
— Мы даже не знаем, как его зовут, — добавила Тереза.
— Правда? — А Саре-то всегда казалось, что она заняла за столом освободившееся после его ухода место. По крайней мере, именно так это преподносили ей остальные: «Он исчез за несколько дней до того, как появилась ты». — Вы же вроде говорили, что он часто сюда приходил.
— Нам было неудобно самим с ним заговаривать, — объяснила Тереза. — Все-таки он не совсем один из нас.
— И мы из-за него постоянно нервничали, — пожаловалась Шерил. — По утрам приходилось краситься и думать, что надеть. Я даже устала от всего этого.
— Вы одевались и красились, но ни разу с ним даже не заговорили? — засмеялась Сара. — Вы что, семиклассницы?
— Мы приходим сюда не для того, чтобы флиртовать, — поджав губы, заявила Мэри-Энн. — Мы приводим сюда своих детей.
— Боже милостивый! — возмутилась Сара. — А какой у нас век? Восемнадцатый? Ты никогда не слышала, что с мужчиной можно разговаривать, не флиртуя?
— Мы его стеснялись, — вздохнула Тереза. — Даже не знаю почему.
Сара еще раз оглянулась на Героя Грез. Теперь тот старательно усаживал на качели неуклюжего плюшевого медведя. Справившись с задачей, он принялся раскачивать сиденья, уделяя равное внимание ребенку и игрушке.
— А почему коляска двойная? — спросила Сара. — У них есть еще один ребенок?
— Мы видели только одного, — отозвалась Шерил.
— Он такая лапочка, — улыбнулась Тереза. — И колпачок у него смешной.
Может, их второй ребенок умер, подумала Сара. Герой Грез сразу же представился ей трагической фигурой. В таком случае с их стороны довольно бестактно шептаться и шутить о человеке, возможно пережившем страшное горе. Хотя на это, пожалуй, не похоже. Слишком спокойным и веселым он выглядит. Мужчина продолжал обеими руками раскачивать качели и при этом издавал смешные звуки, подражая разным домашним животным. Получалось довольно похоже — особенно куриное кудахтанье, — а самым странным было то, что он, в отличие от большинства мужчин, нисколько не стеснялся и проделывал все громко и с удовольствием. Люси тоже заинтересовалась и медленно двинулась прочь от горки.
— Мама! — крикнула она. — Покачай меня!
Обычно Сара старалась любыми способами отговорить Люси от качелей. Девочку словно завораживало равномерное движение, и потом она ни в какую не желала слезать. Долгие переговоры, в которых посулы сменялись угрозами, как правило, заканчивались слезами и истерикой. Но сейчас все это показалось Саре невысокой платой за шанс наглядно доказать остальным женщинам, что даже к привлекательному мужчине можно относиться как к человеку, а не как к сексуальному объекту С напускной неохотой она медленно поднялась со скамейки: