Маленькие дикари (др.перевод)
Шрифт:
Продолжая грозно чирикать, храбрая птичка налетела на ястреба как раз в тот момент, когда жаворонок в ужасе прильнул к земле и спрятал голову в траву, ожидая смертельного удара.
Хищник потерял голову от неожиданного нападения и забыл про жаворонка, который не преминул воспользоваться этим обстоятельством и упорхнуть. Ястреб взмыл ввысь, а пустельга вернулась в лесную чащу, громко сообщая соседям о своей победе.
– Вот молодчина! – восхитился Сэм.
Тут еще одна птичка промелькнула над тропой.
– Это воробей
– Нет, это ласточка! – возразил Ян. – Разве ты не узнал ее? А еще говорил, что знаешь всех здешних птиц!
– Я тебя тогда еще не знал и малость прихвастнул, – откровенно признался Сэм.
Мимо них пролетел красноголовый дятел, гонясь за бабочкой. Лучи заходившего солнца озарили яркое оперение птицы и золотистые крылья насекомого; это сочетание живых красок привело Яна в восторг. На одной из веток сидел полевой жаворонок, на другой – трясогузка, на третьей – какая-то необыкновенно красивая птичка, и все это щебетало, пело и радовалось.
– Как же тут хорошо! – воскликнул Сэм, а Ян просто онемел от избытка чувств.
Сапоги оказались готовы, и Сэм, перебросив их через плечо, отправился вместе со своим товарищем в обратный путь. Солнце уже скрылось за горизонтом, но было еще светло, и птицы не попрятались по своим гнездам, а продолжали сидеть на ветках, оглашая воздух веселым гомоном.
– Эх, если бы можно было остаться здесь навсегда! – воскликнул Ян, вдыхая полными легкими лесной воздух.
– Так и оставайся! – откликнулся Сэм. – Наши отцы наверняка ничего не будут иметь против этого.
Вдруг над головами мальчиков раздалось громкое гулкое уханье. Путники остановились.
– Большая сова! – прошептал Сэм.
– Сова?! – воскликнул Ян, и сердце его затрепетало от радости.
Он много читал о совах и даже видел их живыми в клетках, но ему не приходилось еще слышать крика настоящей дикой совы на воле.
Вечерний сумрак продолжал сгущаться, но голоса лесных обитателей свидетельствовали о том, что дневная жизнь еще не замерла. Из леса доносились крики козодоя, а из окрестных болот неслось кваканье лягушек и шипение жаб.
Из чащи раздались пронзительные звуки, походившие на плач новорожденного ребенка.
– Это что еще такое? – спросил Ян.
Сэм прислушался и шепнул товарищу:
– Это енот. Когда уберут хлеб, можно будет поохотиться на этих зверьков.
– Ах, как это было бы хорошо! – воскликнул Ян. – Я никогда не участвовал в настоящей охоте… А почему непременно нужно дожидаться осени?
– Осенью их легче выследить.
– А их тут, должно быть, много! Слышишь? Вот другой кричит…
– Нет, это сова-сипуха, – возразил, прислушавшись, Сэм. – У нее голос протяжнее и нежнее, нежели у енота.
Мальчики приблизились к дереву, с которого слышался крик совы, и над их головами вдруг пронеслось что-то серое с двумя сверкающими в темноте янтарными огоньками.
– А вот
– Знаешь, Сэм, мне бы очень хотелось поохотиться на енота, – сказал Ян.
– Ну, что ж, если тебе этого очень хочется, можно и теперь, – ответил Сэм. – Попросим отца как-нибудь пойти с нами. Например, на Дальнее болото. Там олени водятся… Жаль, что отец поссорился с Калебом. Старик отлично знает все эти места!
Домой приятели вернулись довольно поздно, на ферме все спали. А утром, заглянув в сарай, они обнаружили, что Си Ли не только пришил дымовые клапаны, но и исправил все заплаты, которые были плохо сделаны, а также подрубил весь низ тента.
Вечером мальчики отнесли брезент на место, выбранное для устройства типи. Ян захватил и топор:
– Оставим метки для Калеба. Как это делают?
– Оставляй зарубки на деревьях через каждые пять-шесть ярдов [5] , – ответил Сэм.
5
Я р д – мера длины, равная примерно 0,9 метра.
– Так вот? – уточнил Ян, ударив пару раз топором по стволу.
– Нет, – возразил Сэм. – Это ты сделал «метку охотника», которая указывает, где находится его западня. «Метка дороги» делается на обеих сторонах дерева, тогда ее увидишь и при возвращении. А если тропой ходят ночью, то зарубки делаются глубже, чтобы их можно было ощупать руками.
Глава 7
Священный огонь
– Десять толстых и коротких шестов и два подлиннее и потоньше, – говорил Ян, просматривая записи Калеба.
Шесты тотчас были срублены и перенесены на место постройки.
– Теперь связать наверху три шеста и упереть их в землю. Потом вместе с покрышкой поставить остальные, – продолжал юный строитель.
– А чем будем связывать? – спросил Сэм.
– Калеб говорил, что индейцы связывают шесты ремнями. Но тогда и покрышка должна быть из шкур. А так как у нас нет ни ремней, ни шкур, то придется связывать простыми веревками…
– Я это знал, – с живостью отозвался Сэм, – поэтому захватил и веревки. Вот они, завернуты в брезент.
Юные строители накрепко связали веревками три шеста и укрепили их на земле. Вскоре и остальные шесть были уже на своих местах. Десятый шест, с привязанной к нему покрышкой, установили у входа. Настало время закрепить брезент. Понадобились «булавки», то есть мелкие деревянные колышки.
– Сделаем их из белого дуба, – сказал Сэм.
Он взял кусок этого крепкого дерева и наколол из него тоненьких колышков, которые затем обтесал и заострил ножом. Их воткнули в заготовленные заранее дырки – и покрышка была натянута. Оставалось только укрепить ее кольями снизу.