Маленькие истории. Сборник рассказов разных лет
Шрифт:
Не было ничего из ряда вон выходящего и на очередном уроке ВыПо. Предполагалось, что ученики изучают творчество современных поэтов и некоторые так и делали, в то время, как остальные... Впрочем, об этом достаточно сказано выше.
– Снодд! Выйди из класса!
– раздался вдруг сиплый голос учителя. Обстрел прекратился, в задних рядах робко касающиеся рук и мечтающие о поцелуях срочно приняли умный вид, не меньше десятка пар глаз вперились в сутулую фигуру преподавателя. Названный Сноддом преглупо открыл рот.
– Как?..
– Выйди из класса!
–
Снодд действительно не видел ничего крамольного в том, чтобы пририсовывать глупым стихоплюям в книжке бараньи рога и густые бороды. Он, а с ним и еще больше половины группы 127 были просто поражены. Это точно тот самый учитель, не замечавший ничего, даже если из-под кого-то вышибают стул? Заика даже огляделся вокруг, ожидая увидеть, к примеру, кабинет математики.
– Ты заставляешь нас ждать, - со звучащими фальшиво и явно позаимствованными у кого-то интонациями в голосе продолжал тем временем напирать наставник.
– Господин учитель, что совершил Снодд?
– подал голос Вермиш, пытаясь спасти своего подручного. Пребывание в коридоре во время занятий в большинстве случаев перетекало в посещение директорской.
Учитель проигнорировал вопрос.
– Выйди. Из класса. Вон, - голос его чуть заметно дрожал, на обычно бледном лице начали проявляться красные пятна. Нет, таким преподавателя ВыПо точно еще никто не видел!
– Д-да за что..?
– предпринял последнюю отчаянную попытку спастись Снодд. Выставлять из класса и вообще обращаться к суровым мерам в Академии было как-то не принято, так что у директора бывали немногие. Но те, что бывали, рассказывать об этом не любили и выглядели очень задумчивыми.
– Выйди из класса, Снодд, - произнес преподаватель, не собираясь, как видно, ничего объяснять. И Снодд, уныло склонив голову, поднялся со стула и зашагал к двери.
А затем случилось то, чего также никто не чаял. Вслед за наказанным поднялся со своего места и Вермиш.
– Тогда и меня выгоняйте, учитель!
– сказал он громко и с явным вызовом в голосе.
– Пожалуйста, - буркнул эльф. Его худые плечи, казалось, поднимутся сейчас выше затылка, словно за окном класса не стоял на диво теплый октябрь, а трещала зимняя стужа. Вермиш с заметным ехидством поклонился, догнал приятеля у самой двери и помещение они - один гордо задрав нос, другой хмуро - покинули вместе.
Учитель медленно приблизился к месту Снодда и забрал его учебник. Наказанному теперь придется унижаться, вызволяя книгу, либо весь оставшийся год заглядывать в чужие. Урок продолжился в абсолютной тишине, прерываемой лишь голосом преподавателя, да и по его окончанию не было слышно, как обычно, ни смеха, ни гвалта. Все молча ринулись в коридор.
Снодда и Вермиша там не было. Объявились они только к окончанию занятий, оба серьезные донельзя и злые.
А через каких-то несколько минут все, даже заучки и романтики, уже твердо знали, что Виорелу Дэнту, преподавателю Высокой Поэзии нет прощения.
Может, у юных эльфов в форменных желтых жилетах было меньше опыта, чем у их сверстников, знакомых с жизнью за пределами
Травля, изощренная, упорная и на первый взгляд незаметная, началась на следующий день и продолжалась без перерывов две недели. В ход пошли все уловки, выработанные многими поколениями учеников. Нелепые, сбивающие с толку вопросы и нарастающий шум, производимый как будто самими стенами чередовались с подпиленными ножками стула и нежданно-негаданно падающими во время тишины со столов связками перьев, а те - с притащенным в класс и чем-то опоенным котом, начавшим метаться, словно угорелый. А уж стрельба пергаментом и прочие милые неожиданности были практически неизменными спутниками всех уроков Высокой Поэзии.
Вермиш, надо отдать ему должное, оказался неплохим стратегом. К открытой конфронтации с учителем он единомышленников не призывал. Напротив, в те дни даже самые ленивые усердно начали изучать предмет, все стали подчеркнуто вежливы и прилежны. На алтарь будущей мести можно было принести многое.
Виорел не сразу почувствовал изменения в поведении учеников, но даже догадавшись, что дело нечисто, ничего поделать не смог. Обвинить кого-то одного не получалось, хоть ты тресни, а чтобы выгнать с занятия больше половины группы, требовался по-настоящему весомый повод. Возможно, кто-то другой на его месте сумел бы усмирить бунтующих учеников не уговорами, так наказаниями, но Виорел только все больше нервничал и все сильнее вжимал голову в плечи, не в силах бороться с коллективом юных мстителей.
Давление усиливалось с каждым новым занятием и наконец настал тот час, которого все так долго ждали. Учитель дозрел и вышел из себя.
Случилось это снова благодаря Снодду. Эльф слишком неаккуратно запустил пергаментный снаряд, причем, вразрез с выработанной тактикой, в одну из своих же одногруппниц, от неожиданности охнувшую и преподаватель это заметил. Он моментом пересек класс, навис над нарушителем порядка и всем отчетливо стало видно, что сейчас Снодд получит с левой в ухо.
– Вы п-права такого не-не имеете...
– тихо сказал заика, глядя на учителя снизу-вверх с плохо скрываемым страхом. В этот момент наставник был опасен, как бывает опасна загнанная в угол и отчаявшаяся мышь, готовая ринуться на кота. Все затаили дыхание, ожидая, что же будет. Ударить ученика означало для Виорела мгновенный крах карьеры, а может и суд, если высокородный лорд Фимарис решит, что его сын понес серьезный ущерб. Эльф наверняка это понимал. Кулаки его медленно разжались, глаза погасли и он - плечи выше головы - побрел на свое место, провожаемый презрительными взглядами и тихим шепотком. Группа 127 победила.