Маленькие музыканты
Шрифт:
— Сейчас конец! — Он снова заиграл.
— Милые мои, да что же это такое? — В класс вошла уборщица. — Что за беспорядки! Все ушли, а вы тут шалить остались.
— Мы не шалим. Мы песню пишем, пожалуйста, не мешайте! Сергей Иванович ушёл? — спросил Дима.
— Одевается.
— Алик, погоди! — Дима стрелой вылетел из класса, побежал в раздевалку.
Сергей Иванович
— Сергей Иванович, погодите!
— Ты ещё здесь? — удивлённо спросил учитель.
— Сергей Иванович, пойдёмте на минуточку! Какую песню Алик сочинил! Я записал. Он будет песни писать классические!
Сергей Иванович снял шубу и быстро пошёл вслед за Димой.
— Вы разберёте?
— Хорошо, хорошо, — ответил Сергей Иванович, с интересом глядя в нотную тетрадь, где наспех, карандашом была записана песня.
Он играл, а маленькие музыканты стояли и слушали.
— Дай карандаш! Вот здесь, по-моему, лучше так: в правой — пауза, а мелодию перевести в левую, — учитель пропел и исправил. — Правда, так лучше?
— Лучше, Сергей Иванович! — восторженно крикнул Дима. — Лучше!
— Хорошо! — учитель встал из-за рояля. — Ах ты, молчальник, — сказал он, подняв лицо Алика за острый подбородок, — молчал, молчал — и высидел!.. А как твой вальс?
— Я его не окончил…
— Ну что ж! Мы пока так его и назовём — «Неоконченный вальс». Но ты ведь его кончишь, да?
— Да, — уверенно ответил Алик, глядя в добрые глаза учителя.
МИТИНО СЧАСТЬЕ
1. Балалайка
Митя любил балалайку. Отец рассказывал сыну про свою жизнь в армии, про то, как он играл в солдатском оркестре. У отца были ноты, но он говорил:
— Ты ещё маленький. Пока играй по слуху.
Отец научил сына правильно держать инструмент, и Митя начал наигрывать песни. Но отец уехал на строительство, и трогать балалайку мать запретила.
— Не смей! Вдруг сломаешь!
— Папа же давал! Он же мне позволял…
— Вернется, тогда как захочет. Без него — не разрешаю!
Но тайком от матери мальчик всё-таки играл. И сейчас он запер дверь, прикрыл окно, осторожно снял инструмент. Играл Митя с каким-то особенным чувством.
Стыдно брать балалайку крадучись, но радостно слушать её голос! Задумчиво, тихо перебирал он струны, и балалайка грустила вместе с ним. Потом, незаметно для себя, перешёл на песню, любимую песню отца:
Вниз по Волге-реке, Волге-матушке, Снаряжен стружок, Как стрела летит, —слова превращались в звуки. Песня, как волшебная птица на сверкающих крыльях, парила над ним.
Как на том ли стружке, На снаряженном, Молодых гребцов СорокОн видел синеву широкой, спокойной реки. Видел чёлн и гребцов, молодых дядьев, что прежде жили в деревне, а теперь служили в армии. Он играл о них…
Вдруг совсем рядом Ленкин голос смело ворвался в песню:
Как один-то из них, Добрый молодец…Мальчик вздрогнул, поднял глаза: окно было распахнуто, опираясь руками о подоконник, как кошка, выгнув спину, сидела Ленка. Космы рыжих волос, точно перья красного петуха, отсвечивали огнем.
Не мигая, на Митю смотрели зеленые глаза.
— Убирайся! — возмущенно крикнул он.
Ленка, прислонив огненную голову к стене, спокойно сказала:
— Я буду петь, а ты играй: «Призадумался, пригорюнился…»
— Убирайся! — повторил он.
Припомнилось, как вчера вмешалась она в игру. Как нахально кричала: «Кто теперь в войну играет? Мы за мир во всем мире, а вы, дураки, в войну играете! Вообще в нашем дворе какие-то отсталые мальчишки!»
— Убирайся!
— А вот не уйду! — под веснушками круглые щеки её покраснели.
— Вон! — задыхаясь, крикнул Митя и, глядя в ненавистные зеленые глаза, левой рукой все ещё прижимая к груди балалайку, замахнулся правой.
— А ну, ударь! — дразнила она.
Взбешённый, он кинулся к окну и выронил балалайку.
С жалобным стоном балалайка ударилась о подоконник. Ленка взвизгнула, спрыгнула с окна. Митя наклонился, схватился за гриф и, потрясенный, стоял, держа в руке какую-то диковинную лопату с обвислыми струнами. Светло-желтые деревянные дольки валялись на полу.
— Вот тебе мать-то задаст! Отцову балалайку разбил, бессовестный! — услыхал он злорадный голос.
Высунувшись из окна, Митя отчаянно закричал:
— Ребята! Ребята!
Ленка исчезла. Митя закрыл окно, с трудом удерживая подступившие слёзы, подобрал рассыпанные дольки, засунул их под комод, запер дверь, спрятал ключ в условное место и выбежал на улицу.
2. Загадочное объявление
Мальчик понимал, что провинился, и, чтобы загладить вину, выполнял все её приказы. Каждый раз, когда Митя смотрел на место, где прежде висела балалайка, у него тоскливо щемило сердце.
Сейчас так хотелось и поиграть, и побегать с ребятами, а надо перематывать шерсть!
Моток синей шерсти натянут на спинки двух стульев. Он ходил вокруг, осторожно распутывал, ослаблял натяжку, продевал клубок сквозь плотный моток, потом раздвигал стулья и снова ходил и ходил…