Маленькие Песцовые радости
Шрифт:
— Дела… — протянул Федя. — Ваш дед-то сейчас локти себе кусает.
— Это был его выбор. И причину случившегося ввести в род он лично настоял.
— Вы сейчас о чем? — удивилась Даша.
— Я так понимаю, о том, почему Живетьеву под стражу отправили, — неожиданно ответил Федя. — Потому что целители должны людей исцелять, а не использовать свои знания в собственных интересах за счет чужой жизни и здоровья.
— Чего-то я не просекаю, о чем вы, — удивленно сказал Агеев.
— Тебе и не надо, — ответил Федя. — Главное, что мы с Ильей друг
— Секретики, — обиженно нахмурилась Дашка. — От меня?
— Это их внутриродовые, — нашелся Федя. — Мы им помогали с оформлением, вот и оказались в курсе. А так Илья тоже не имеет права посторонним рассказывать.
— Эх, — вздохнула Дашка. — Куртку-то хоть доверишь на время боя?
— Как раз на время боя — нет, она мне на поединках понадобится, — отказал я. — Но между ними — почему нет?
Дашка радостно потянула руки, и я ее понимал: куртка получилась на редкость уютная, и на внешний вид нестандартная. Агеев ревниво посмотрел, как девушка, которую он хотел бы считать своей, закутывается в куртку соперника, и предложил:
— Даш, можно я тебе гитару на сохранение дам?
— Конечно, — обрадовалась она. — За гитарой я непременно присмотрю. Илюш, если бы ты слышал, как он играет…
Агеев подбоченился и снисходительно на меня посмотрел.
— Должен же он хоть что-то делать хорошо, — съязвил я. — Если с фехтованием и магией не заладилось.
— С магией мы еще посмотрим, — огрызнулся Агеев. — А что касается игры на гитаре — хорошо хаять, если сам в этом ноль.
— Мне просто неинтересно было.
— Было бы интересно, ты бы и в игре на гитаре лидировал? Так же, как и в магии? — усмехнулся Агеев. — Да я сделаю тебя по двум пунктам из трех.
— Если на то пошло, то я тебя могу сделать по всем трем пунктам, — не удержался я. — У меня просто времени свободного нет.
— Ну да. А то бы ты мне показал мастер-класс на гитаре, — хмыкнул Агеев.
Он так старался хоть в чем-то меня уязвить, что чуть не пропустил вызов на собственный поединок. Хорошо, Дашка следила, она и указала на невнимательность, а когда он рванул на выход, боясь не успеть к началу собственно поединка, укоризненно сказала:
— Илья, что ты его дразнишь?
— Бесит, — честно признал я.
— Меня тоже, — поддержал меня Федя. — Индюк напыщенный. Чего он за тобой таскается?
— А вам жалко? — возмутилась она. — Все равно никто из вас за мной не таскается в том смысле, который вкладывает в это слово Федя. И вообще, похоже, нашей дружбе пришел конец: у вас свои секреты, в которые меня не посвящают, и собираетесь вы тоже без меня.
— Мы не собираемся без тебя, — возмутился я. — У меня вообще времени ни на что не хватает. Ну не нравится мне этот Агеев, что теперь? Мы с Федей его честно терпим рядом и даже почти не ругаемся.
— Главное — он моему папе нравится.
Это было неожиданно и неприятно. Конечно, Зырянов не обязан был мне докладывать, что его дочь кого-то там привела знакомиться,
— У вас уже до знакомства с родителями дело дошло? — резко спросил я. — Не торопитесь?
— А тебе есть до этого дело?
— Есть.
Дашка внезапно разозлилась, покраснела, махнула рукой, чуть не свалив на пол гитару, в самый последний момент поймала и выдала:
— Ты бы определился, Илюша, кто я тебе: только подруга или нет? И уже тогда выкатывал претензии.
От ответа меня избавил вызов на бой. Я подхватил куртку, которую мне Даша молча протянула, и пошел на выход, вручив по пути свои артефакты Олегу, который уже благополучно с кем-то болтал и даже оказался не в курсе, что у племянника первый бой вот-вот произойдет. Мельком бросив взгляд на монитор, увидел, что Агеев уже входит под купол вместе с противником. Пусть его там хорошо прожарят, проморозят и прошвыряют по разным углам. У купола, конечно, углов нет, но пусть там что-нибудь ради него вырастет прямо под носом.
Я пару раз резко выдохнул, стараясь успокоиться. С таким настроением выходить на бой — заранее подписываться на проигрыш. Противник, с которым мы встретились у выхода, выглядел воплощенным спокойствием. Меланхоличен настолько, что казалось — ему вообще все равно, выходить или нет, выигрывать или проигрывать. Достался мне опять курсант, но в этот раз рядом с ним не было никого, кто бы пытался меня уговорить отдать победу без боя.
Провожающий убедился, что мы именно те, кто должен выйти на следующий бой, и повел нас к нашему куполу. Шел я, почти не обращая внимания на дорогу и вовсю используя медитацию. Даже не думал, что меня так выведет из себя намек на серьезность отношений Дашки и Агеева. Я не хотел представлять их рядом не только сегодня, но и вообще никогда.
У купола нас опять проверили. Целитель подтвердил, что я ничего не использовал, в то время как мой противник при нем выпил два бутылька: на ускорение и генерацию магической энергии. Оба зелья были короткого срока действия, поэтому перед следующим боем придется пить все заново. Это у него обычный набор перед боем или именно я вызываю столько опасений? Похоже, все-таки обычный.
Потом проверили на артефакты.
— Что, вообще нет? — недоверчиво удивился проверяющий из военных. — Без зелий и артефактов выходишь? Самоуверенность или глупость.
— У меня куртка с алхимической пропиткой.
Куртку тоже проверили снаружи и изнутри, чтобы развеять все подозрения на мой счет. Единственное, что нашлось там лишнего — мой телефон, который я сдуру забрал с собой, хотя мог бы оставить либо Феде, либо Олегу.
— Телефон я могу сохранить, — предложил целитель.
Я отправил сотовый во внутренний карман куртки.
— Ничего с ним не случится.
— Смотрю, тебе ни телефона, ни куртки не жалко, — ухмыльнулся курсант, впервые открыв рот. — Выйдешь оттуда в лохмотьях. Это тебе не наша форма, которая может выдержать несколько прямых стихийных попаданий.