Маленькие прелести
Шрифт:
Она все еще прижимала свои колени к груди, потому, потянувшись к краю дивана, я схватил красный плед и набросил на ее голые ноги. Одарив меня косым взглядом, она все же опустила ноги и расправила поверх них ткань покрывала.
– Иногда ты даже можешь быть довольно милым, если захочешь, конечно, - сказала она, и я рассмеялся, запуская руку в свои волосы.
– Проблема в том, что я не хочу быть таким.
Я наблюдал за тем, как она отреагирует на мои слова: ее розовые губы слегка приоткрылись, а грудь стала вздыматься немного быстрее и выше. Мой
Туман, застилавший всякую совесть в моей голове в течение детских лет, сейчас вернулся, заслоняя собой мысли о возможных последствиях моих действий. В нашей жизни мы всегда можем выбирать. И я выбрал отдаться более темной стороне своей души. Стороне, получавшей удовольствие от контроля над другими. Стороне, находившейся на пределе голода и жажды, выжидая, когда я буду готов насытить ее. Это была неправильная жажда.
Я всегда старался поступать во благо Энни, но сейчас не был уверен, могу ли оправдать свои желания и стремления, казалось, они были чистым злом.
– Она не похожа на других. – Моя челюсть напряглась, а кулаки сжались.
– Что ты имеешь в виду? Конечно, она такая же, - Тейлор бросил на меня взгляд через плечо и снова вернулся к подготовке проповеди на своем ноутбуке.
– Нет, не такая, - я ударил ладонями по краю стола, наклоняясь и заглядывая в его глаза. Это было неправильно. Не этому он меня учил. Его взгляд был полон предупреждения.
Тейлор не превосходил меня физически, но на ментальном уровне он так сильно обработал меня, что я превратился в грешное бессердечное создание, по сути такое же, как и он сам. Я взглянул на него, ожидая указаний, так как он питал мой голод, голод созданный им самим же. Его пальцы застыли над клавиатурой, и он посмотрел на меня в ответ.
– Она пугает тебя?
– спросил он риторично; я выпрямился, качая головой и сжимая свои волосы в кулаки.
– Ничто не пугает меня.
– Я взглянул на него, но он просто вздохнул и откинулся на кресло, игнорируя мою слабо завуалированную угрозу.
– Возможно, я выбрал не того сына, - размышлял он вслух, на что я ощутил, как знакомая ярость закипает у меня под ложечкой. Тейлор любил натравливать мальчиков в церкви друг против друга. От наблюдения за нашими отвратительными поступками в борьбе за его любовь, он получал некое садистское наслаждение. – Разве ты не считаешь ее привлекательной?
– Сняв очки в коричневой оправе, он бросил их на стол перед собой.
– Она хороший человек. И потому не заслуживает на...
Он прервал меня, резко поднявшись; его лицо сотрясалось и становилось красным от злости.
– Потому что все согрешили и лишены славы Божьей!
– его слова отдались эхом в небольшом пространстве комнаты.
– Разве я виноват, что она перехитрила
– Нет, сер, - ответил я без колебаний.
– Так иди и выясни, в чем ее согрешения. Это твоя работа. И если еще хоть раз ты выразишь сомнения в моих решениях, то окажешься на улице.
Опустившись в кресло, он провел рукой по своим темным сальным волосам, после чего испустил тяжелый вздох.
– Не позволяй ей одурачить себя, сын. Это промыслы дьявола.
Я кивнул и открыл дверь его офиса, двигаясь навстречу прохладному ночному воздуху. Оказавшись вне стен кабинета, я наклонился, упирая руки в колени, и попытался восстановить утраченный самоконтроль. Эта девчонка играла мной, использовала меня словно игрушку.
Идя через темное поле, я был преисполнен желания совершить свою миссию. Собирался найти то, что Аннабель так тщательно скрывала, то, чем она была на самом деле.
Мои глаза открылись от звука тяжелого дыхания. Сначала мой взгляд упал на экран телевизора, где женщина, одетая в одни только трусики, убегала от мужчины. Следующее, на что я обратил внимание - тяжелое дыхание Энни, наблюдающей за этой сексуальной сценой. Казалось, она пока что не заметила, что я открыл глаза, потому без стеснения, с любопытством глядела на экран.
Наблюдая за ней, я внимательно следил за ее реакцией на принуждение и насилие, за тем, как она медленно поднесла пару ядер попкорна ко рту. Увиденное не вызывало в ней страха или отвращения, она была увлечена этим. Идея того, что ей может нравиться подобное обращение, немного пугала меня, но одновременно с тем приводила в восторг. Все, что ей было известно об интимных отношениях, основывалось на наблюдениях за тем, как я удовлетворял свою темную сторону. Даже после того, как мы сбежали от Тэйлора, у нее никогда не было даже шанса на борьбу со мной.
И хоть я и говорил себе, что защита Аннабель - правое дело, это не меняло моей собственной грешной сути. Мне нужно было все хорошее, что было в ней, чтобы уравновесить мое плохое, а она нуждалась в том, чтобы я защищал ее. Я был всем, что у нее осталось. Коннор и Грейс никогда не могли понять этого. Сама же Аннабель едва касалась моей потаенной темноты, хоть и была в нее вовлечена; я же хотел держать ее в собственном мраке так глубоко, как это только было возможно.
– Какие у тебя планы на сегодня, малышка?
– спросил я, и она вздрогнула.
– Мне нужно закончить доклад о негативном влиянии телесного наказания на детей, - в ответ я рассмеялся и покачал головой, возвращая свое внимание к телевизору.
– Ага, это будет весело. Но если Коннор и Грейс не вернуться сегодня, то завтра я смогу пропустить школу.
– Без шансов.
– Я не спрашивала твоего разрешения.
Я взглянула на нее, ее бровь была приподнята с вызовом.
– У тебя же был частный репетитор.
– У меня были антиобщественные тенденции и тяга к оспариванию власти, - засмеялся я, пока на экране перед нами бежали титры.