Маленькие женщины

Олкотт Луиза Мэй

Лори, проходивший мимо их дома после обеда, увидел Мег у окна и, вероятно, решил разыграть мелодраму: он упал на одно колено в снег, ударял себя в грудь, рвал волосы на голове, сплетал руки, словно умоляя о каком-то благодеянии, а когда Мег велела ему перестать кривляться и уходить, он смахнул носовым платком воображаемые слезы и, шатаясь, словно в полнейшем отчаянии, удалился за угол.

– Что этот глупец хотел изобразить? – спросила Мег со смехом, пытаясь сделать вид, что не догадывается.

– Он показывает тебе, как будет вести себя твой Джон. Трогательно,

не правда ли? – сказала Джо пре­зрительно.

– Не говори «мой Джон», это неприлично и неправ­да, – но Мег задержалась на словах «мой Джон», словно они были ей приятны. – Пожалуйста, не докучай мне, Джо, я сказала тебе, что он не очень мне нравится, и больше тут сказать нечего, кроме того, что мы все друзья и так оно и останется.

– Быть по-прежнему уже не может, слова прозвучали, и после выходки Лори ты совсем иначе держишься со мной. Я это вижу, и мама тоже; ты совсем другая и кажешься такой далекой от меня. Я не собираюсь докучать тебе и перенесу все, как мужчина, но я хочу, чтобы все было ясно и четко. Терпеть не могу ждать, так что, если ты собира­ешься что-то делать, поспеши, и кончим с этим быстро, – сказала Джо раздраженно.

– Я не могу ничего сказать или сделать, пока он не заговорит, а он не сделает этого, потому что папа сказал ему, что я слишком молода, – начала Мег, склоняясь над шитьем со странной легкой улыбкой, свидетельствовавшей, что в этом отношении она не совсем согласна со своим отцом.

– А если он заговорит, ты не будешь знать, что отве­тить, и заплачешь, или покраснеешь, или дашь ему делать что он хочет, вместо того чтобы сказать твердое, решитель­ное «нет».

– Я не так глупа и безвольна, как ты полагаешь. Я знаю, что я должна сказать, так как уже все обдумала и ничто не застанет меня врасплох. Неизвестно, что может случиться, и я хотела бы быть готовой ко всему.

Джо не смогла удержаться от улыбки, увидев важную мину Мег, которая была ей очень к лицу, так же как и прелестный румянец, игравший на ее щеках.

– Может быть, ты скажешь мне, что ты ему отве­тишь? – спросила Джо более почтительно.

– Охотно. Тебе уже шестнадцать, ты достаточно взрос­лая, чтобы быть моей наперсницей, и мой опыт со временем, возможно, пригодится тебе в твоих собственных делах такого рода.

– Не собираюсь иметь никаких таких дел. Забавно глядеть, как другие флиртуют, но я чувствовала бы себя дурой, если б взялась за это сама, – сказала Джо, испуган­ная этой мыслью.

– Думаю, что нет, если кто-то тебе очень понравился бы, а ты понравилась бы ему. – Мег сказала это словно про себя и взглянула на дорожку, где прежде, в летние сумерки, она часто видела прогуливающиеся влюбленные парочки.

– Кажется, ты собиралась сказать, что ты ответишь этому человеку, – сказала Джо, резко прерывая задумчи­вость сестры.

– О, я просто скажу, совершенно спокойно и реши­тельно: «Благодарю вас, мистер Брук, вы очень добры, но я согласна с отцом – я слишком молода, чтобы свя­зывать себя каким-либо обязательством, так что, пожа­луйста, оставим этот разговор и будем,

как прежде, друзьями».

– Хм, да, это достаточно сдержанно и холодно! Но я не верю, что ты так скажешь, и знаю, что он не успокоится, даже если ты так ответишь. А если он начнет настаивать, как это делают отвергнутые поклонники в книжках, ты уступишь, чтобы его не обидеть.

– Нет, не уступлю. Я скажу ему, что мое решение неизменно, и с достоинством выйду в другую комнату.

С этими словами Мег поднялась и собралась прорепе­тировать этот величественный выход, когда шаги, послы­шавшиеся в передней, заставили ее броситься на место и начать шить так быстро, словно жизнь ее зависела от того, кончит ли Она этот шов в заданный срок. Джо подавила смех, вызванный этим неожиданным превращением, и, когда кто-то сдержанно постучал, открыла дверь с мрачным, от­нюдь не гостеприимным видом.

– Добрый день. Я пришел за своим зонтиком… то есть узнать, как себя чувствует сегодня ваш папа, – сказал ми­стер Брук смущенно, переводя взгляд с одного выразитель­ного лица на другое.

– Очень хорошо, он на вешалке, я его принесу и скажу ему, что вы здесь. – И, смешав отца и зонтик в своем ответе, Джо выскользнула из комнаты, чтобы дать Мег возмож­ность произнести ее обдуманную речь и продемонстрировать свое достоинство.

Но как только сестра исчезла, Мег бочком начала про­двигаться к двери, бормоча:

– Мама будет рада вас видеть. Садитесь, пожалуйста, я ее позову.

– Не уходите. Вы боитесь меня, Маргарет? – И ми­стер Брук взглянул на нее так огорченно, что Мег подумала, что, должно быть, сделала что-то очень невежливое. Она покраснела до маленьких кудряшек надо лбом. Прежде он никогда не называл ее Маргарет, и она была удивлена тем, как естественно и приятно прозвучало это имя из его уст. Желая казаться дружелюбной и непринужденной, она до­верчиво протянула ему руку и сказала с признательностью:

– Могу ли я бояться, когда вы были так добры к папе? Я очень хотела бы отблагодарить вас за это.

– Можно я скажу вам, как это сделать? – спросил мистер Брук, крепко держа маленькую руку в обеих руках и глядя на Мег сверху вниз с такой любовью в карих глазах, что сердце ее затрепетало и ей одновременно захо­телось и убежать, и остаться, чтобы выслушать.

– О, нет, пожалуйста, не надо… лучше не надо, – пробормотала она, пытаясь отобрать свою руку, с испу­ганным видом, противоречившим ее уверениям, что она не боится.

– Я не обеспокою вас, я только хочу знать, нравлюсь ли я вам хоть немножко, Мег. Я так люблю вас, дорогая, – сказал мистер Брук нежно.

Это был тот самый момент, когда следовало произнести спокойное и достойное заявление, но Мег не произнесла его; она забыла все заготовленные слова и, опустив голову, ответила: «Не знаю» – так тихо, что Джону пришлось на­клониться, чтобы уловить этот короткий ответ.

Но он, казалось, нашел, что потрудиться стоило, так как чуть заметно улыбнулся, словно был очень доволен, с благодарностью пожал пухлую ручку и сказал самым убе­дительным тоном: