Маленькие женские тайны
Шрифт:
— Если б ты только знала, как мне этого всего будет не хватать… — продолжал Томми.
— Чего — этого?
— Ну… этого, — он обнял ее еще крепче. — Запаха твоих волос… твоих колючих взглядов, когда ты сердишься… твоих хрупких плечиков — иногда кажется, что чуть сильнее обниму, и что-то может поломаться…
— Чего это ты чуть ли не стихами заговорил?
— А может, я тебя соблазнить хочу? — заговорщицким полушепотом спросил он.
— Ну, попробуй! — рассмеялась Клодин и поняла, что ей больше не хочется на него сердиться.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Из
Хотя с утра на улице было противно и пасмурно, встать все же пришлось: проводить мужа на маневры — долг любой хорошей жены.
Прощание продлилось недолго и обошлось без излишних сентиментов: Томми с отсутствующим видом пил кофе — видно было, что мыслями он уже там, на маневрах; услышав в окно бибиканье машины, встал, чмокнул Клодин в уголок рта, сказал: «Ну все, пока!» и вышел. Звонить не обещал — сказал, что постарается, но в горах они по большей части будут вне зоны приема.
Как ни велико было искушение после его ухода вновь забраться под одеяло, Клодин мужественно преодолела его: два дня подряд без пробежки — это безобразие и разгильдяйство. Подумала, правда, что лучше бы она отменила пробежку вчера, а не сегодня — вчера по солнышку пробежаться было бы куда приятнее, чем теперь, когда вот-вот пойдет дождь.
Дождь действительно пошел — как раз тогда, когда Клодин, добежав до ворот базы, повернула обратно. Так что вторую половину пробежки пришлось проделать навстречу холодному ветру с не менее холодными, хлещущими в лицо каплями, от которых не спасал даже надвинутый до самых глаз капюшон ветровки.
Когда она добралась до отеля, у нее уже зуб на зуб не попадал, и под душ она полезла не столько для того, чтобы смыть пот, сколько чтобы согреться. С той же целью, закутавшись в теплый махровый халат, сделала себе большую кружку крепкого горячего кофе.
По мере того как, свернувшись в кресле, Клодин понемногу прихлебывала его, казалось, кто-то мало-помалу стирает налипшую на мозги паутину, и вскоре она вспомнила, что с утра собиралась сходить в библиотеку и узнать побольше про того самого серийного убийцу.
В библиотеке общественного центра Форт-Лори народу почти не было — очевидно, в такую рань людям было не до книг. Лишь в углу сидел, обложившись книгами, какой-то очкастый подросток.
Изнывавшая от безделья пожилая библиотекарша встретила Клодин как родную: выдав диски с «Айдахо Стейт Джорнал» [29] семи — и восьмилетней давности, посоветовала ей сесть за крайний левый компьютер — там меньше дует — и предложила принести тепловентилятор.
Клодин охотно согласилась — согреться до конца ей не помогли ни кофе, ни надетый поверх водолазки толстый и длинный шерстяной свитер, и она жалела об оставшихся в Лондоне теплых ботиночках на меху, в которых в любую слякоть было тепло и уютно ногам.
29
«Айдахо Стейт Джорнал» — издающаяся на юге штата Айдахо ежедневная газета.
Статей и заметок про «убийцу с бантиками», как его окрестили журналисты, в старых газетах оказалось
На счету у него было в общей сложности восемь жертв, все на юге Айдахо, но в разных округах, так что лишь после того, как он убил третью девушку, полиция осознала, что это серия. К делу подключилось ФБР, но найти его так и не удалось — он продолжал убивать, раз в два-три месяца, как правило, по четвергам или пятницам.
Нападал убийца обычно в сумерках, чаще всего на автомобильных стоянках или в парках, в одном случае — на проселочной дороге. Все жертвы были блондинки, все были изнасилованы и задушены, шею каждой обвивала тонкая резинка с прицепленным на ней голубым подарочным бантиком.
Один раз его, судя по всему, постигла неудача: девушка, на которую он капал в городском парке Твин-Фоллс [30] , прогуливала там собаку — немолодого, но еще не растерявшего хватку скотч-терьера. Песик, незаметный в сумерках, шнырял где-то в кустах, но на шум борьбы примчался и без промедления вцепился в ягодицу преступника. Тот бежал, оставив на дорожке следы крови и вырванный зубами храброго пса клок джинсов.
30
Твин-Фоллс — город в штате Айдахо, административный центр округа Твин-Фоллс.
Лица нападавшего девушка не видела — все произошло слишком быстро: в кустах раздался шорох, она обернулась и в следующий момент почувствовала толчок, что-то больно сдавило горло. Девушка пыталась отбиться, но сознание помутилось; очнулась она через несколько минут, лежа на дорожке, рядом никого не было, кроме надрывающейся от лая собаки.
Кровь преступника оказалась первой группы, как примерно у трети жителей штата, джинсы — самые обычные. Это были единственные, не считая пресловутых бантиков, улики, имевшиеся в распоряжении ФБР, притом ни у кого не было уверенности, что злоумышленник, отпугнутый собакой, и «убийца с бантиками» — одно и то же лицо.
Прекратились убийства так же внезапно, как и начались. Через три месяца после гибели восьмой жертвы все напряженно ждали, что преступник вот-вот нанесет очередной удар, но его так и не последовало.
Больше «убийца с бантиками» ни разу не дал о себе знать.
Что с ним случилось — заболел, умер, уехал за границу? Или просто испугался, что рано или поздно полиция выйдет на его след? Одни психологи утверждали, что это возможно, другие — что категорически исключено: серийный убийца может на время затаиться, но прекратить убивать он уже не в состоянии…
Очередной статьей — «круглым столом» психологов — Клодин так зачиталась, что даже вздрогнула, когда мобильник в ее сумке внезапно забрямкал. Перехватив укоризненный взгляд библиотекарши, она нажала кнопку; спросила шепотом:
— Алло?
— Клодин, привет, это Фиона.
— А, привет, Фи!
— Чего ты сипишь, ты что — простудилась?
— Я в библиотеке, тут нельзя громко говорить.
— Ты уже ликер купила?
— Нет еще, но сегодня куплю, я помню.
— Купи тогда еще бутылку «Бейлиса», только не шоколадного, а обычного — для фруктового салата. А то я сейчас специально в универмаг бегала — представляешь, нету!