Маленький Бобеш
Шрифт:
Потом Венцл спросил отца, сколько же он хочет за Пеструху. Вместо ответа отец спросил Венцла, какая будет его цена. Так они переговаривались, пока, наконец, Венцл не назвал какую-то сумму. Бобеш подумал, что это, верно, немалые деньги. Однако отец возразил Венцлу, что эдакую корову, как Пеструха, он не может так дешево продать и не продаст. Уж до того она смирная, даже мальчонка, вроде Бобеша, сумеет один пасти — она не обидит.
— И правда, пан Венцл, — вставил Бобеш. — Я уже несколько раз пробовал один держать
Бабушка подтвердила, что все это чистая правда.
Венцл опять стал рядиться с отцом и с матерью. Бобешу показалось, что Венцл вовсе и не хочет покупать Пеструху и собирается уйти. Отец с матерью держались так, словно вдруг раздумали продавать Пеструху и даже радовались, что Венцл ее не купит. Неожиданно Венцл спросил:
— Так что ж, сосед, ударим по рукам?
Бобеша взяло любопытство, как это они будут ударять по рукам. Отец подставил руку, Венцл хлопнул по ней, и больше они не торговались. Пеструха была продана.
— Ну вот, пан Венцл, раз уж мы так дешево уступили вам корову, нашему парнишке с вас причитается выкуп, — заметила мать.
Венцл улыбнулся и, обратившись к Бобешу, сказал:
— За то, что ты исправно пас Пеструху, на, получай на гостинцы! — И он вложил Бобешу в руку большую твердую монету. Это были пять крон серебром.
Такой крупной, красивой, блестящей монеты у Бобеша еще никогда не было, он прямо рот разинул. «Э-э, пан Венцл подобрее крестного! Тот никогда бы мне столько не дал», — подумал Бобеш.
— А что надо сказать, Бобеш? — спросила мать.
— Спасибо, пан Венцл.
— Ну то-то! Или ты забыл, что благодарить полагается?
— Да ведь он и сам бы поблагодарил, — сказал Венцл.
— Покажи, Бобеш, денежку. Дай-ка я спрячу. Мы на нее костюмчик тебе справим. Купим получше — это тебе будет памятка о нашей Пеструхе. Ты ведь ее любил.
Потом все вернулись в комнату. Мать снова предложила Венцлу посидеть, сказала, что будет варить кофе, а дедушка тем временем принесет кое-чего — надо магарыч распить. Дедушка тут же ушел; мать принялась варить кофе. Отец с Венцлом беседовали, сидя за столом. Венцл расспрашивал отца про то, как с ним случилось несчастье в лесу.
Отец начал рассказывать. Валили они высокую ель. Сначала подрубили, а потом он и еще два лесоруба стали тянуть за веревку, но ель ни с места. Тогда отец предложил подсечь ее немножко топором и пошел за ним. Топор был поодаль укрыт под ельником от солнца, чтобы не ссохлось топорище и не слетал обух. Только отец повернулся и отошел, те двое взяли да еще раз потянули за веревку. Ель подалась и качнулась. Отец услыхал треск, оглянулся, видит — макушка дерева клонится прямо на него. Он отскочил, но его настигло ветвями и придавило к земле; он сразу потерял сознание и сообразить не успел, как все произошло.
Венцл посочувствовал отцу, все удивлялся и приговаривал:
—
Бобеш тоже слушал отца, но голова его была занята мыслью о том, что же такое дедушка принесет из трактира.
Тем временем мать подала на стол кофе, хлеб и масло.
— Кушайте, пан Венцл, уж не побрезгуйте нашей бурдой. Мы ведь так не сготовим, как пани Венцлова, — сказала она.
Венцл чуть только пригубил и сразу возразил матери, что кофе очень вкусный, а вот его старуха (так он называл Венцлову) — та варит просто помои. Цикорию чересчур много добавляет, одно надувательство, а не кофе.
— Вот уж нет! Вот уж неправда! — смеясь, говорила мать и продолжала угощать Венцла. — Отрежьте себе, пожалуйста, пан Венцл, хлеба, намажьте маслом — это ведь от нашей Пеструхи масло. По крайней мере, узнаете, что за масло — настоящий миндаль! Такому маслу и господа в городе позавидовали бы.
Бобеш обратил внимание, что мать налила кофе в новые кружки, купленные в городе.
Когда выпили по кружке кофе и поели хлеба, пришел дедушка, принес несколько больших и маленьких бутылок. Дедушка вытащил пробку из большой бутылки. Оттуда так стрельнуло, что Бобеш вздрогнул.
— Мама, что в бутылке эдак бахает?
— Пиво.
— И его пьют?
— Ну конечно, пьют, раз это пиво.
— Ты мне тоже дашь попить, ладно?
— Нет, Бобеш, это не для детей, это только взрослым можно пить.
— А почему детям нельзя?
— Потому что детям вредно, они от этого захворать могут.
— Да ведь ты сама говорила, что будете пить за здоровье.
— Это только так говорится, Бобеш. Взрослому не повредит, если немножко выпить.
— А ты мне дай чуточку!
— Ни-ни, Бобеш, тебе и чуточку нельзя — вредно.
«Жалко, что я не взрослый! — сказал себе Бобеш. — Мне все только и говорят: того не смей делать, этого не смей слушать, этого тебе нельзя пить, того тебе нельзя есть, это ты не поймешь. Все можно будет, когда станешь большим. Вот когда будешь большим, тогда можно. Ах, — вздохнул он, — я, наверное, так и не дождусь, когда буду большим!»
Мать принесла большие стеклянные посудины наподобие стаканов, но с одной ручкой сбоку. Она протерла их чистой тряпочкой, потом ополоснула холодной водой.
Когда пиво стали разливать из бутылок в кружки, Бобеш заметил, что само пиво желтое, а сверху получается белая, как сметана, пена..
— Мама, можно мне хоть вон того белого попробовать?
— Ну, погоди, я тебе дам глотнуть. По крайней мере, сам увидишь, что ничего хорошего нет.
Бобеш принес свою маленькую кружку, мать отлила ему немножко пива. Он отпил и приостановился:
— Ой, мама, вот невкусное-то, горькое! Дай мне кусочек сахару, а?
— Нет, Бобеш, сахар с пивом не идет. Это не кофе.