Маленький дьявол
Шрифт:
— Здравствуйте, — поприветствовал нас мужчина, — я директор конезавода Ористано, моя фамилия Кальяри.
— Добрый день, синьор Кальяри, — сдержанно улыбнулся я, — очень рад вас видеть. Энрик Галларате — это я. Позвольте представить вам майора Барлетту, — пилот вежливо наклонил голову, — и моих охранников Марио и Фернана. (О том, что Фернан кое-что смыслит в медицине, мы решили умолчать.)
Уф! Ну и фразочка вышла. Но все точно по правилам хорошего тона.
— Очень рад. — Кальяри пожал протянутые ему руки. Кажется, моя церемонность ему понравилась.
Марио быстро
— Прошу прощения, — сказал он, — но мне приказано возвращаться сразу же, как только вас встретят.
— Понятно, — пошутил я, — лошади вас не заинтересовали. Вот если бы здесь разводили горынычей…
— Счастливо, птенчик! — ответил Барлетта. — Расскажешь потом, где у них, — кивнул он в сторону лошадок, — пульт управления.
Глава 66
Катер улетел. И я сразу догадался, какой нас ожидает подвох. «Транспорт», — сказал майор. «Транспорт», а не элемобиль. Он просто точно повторил то, что сообщили ему самому — военная привычка. И никакого элемобиля поблизости, только лошади. Боятся они, как же! Головы не подняли, когда катер улетал.
— Ну, — подхватился Кальяри, — поехали на завод.
— На чем? — поинтересовался Марио.
— На лошадях, — ответил я прежде, чем это успел сделать Кальяри. Не дал я ему возможности произвести впечатление.
Лошадей было пять.
— На эту погрузим ваш багаж, — пояснил директор, — а на остальных поедем верхом. По этой дороге элемобиль не пройдет.
— Понятно, — ответил я.
Кальяри рассчитывал, конечно, на больший эффект от своих слов, вплоть до вызова катера обратно и немедленного отъезда. Дожидайся! На лицах Марио и Фернана, уверенных в моей способности договориться с любыми животными, не дрогнул ни один мускул. Отлично.
Я сосредоточился на лошади, на которую Кальяри указал как на вьючную (ночь я потратил на изучение терминологии). В Контакт мы вошли мгновенно. Как она обрадовалась: наконец-то ее кто-то понял. Я спокойно подошел к ней, отвязал уздечку (наверное, это она) от столбика, погладил лошадку по бархатной шее и подвел поближе к Марио, у ног которого лежали наши сумки.
— О! Синьор Энрик, вы умеете обращаться с лошадьми?! — потрясенно воскликнул Кальяри.
— Просто Энрик, без синьора, — ответил я, — сегодня первый раз вижу живую лошадь. Как их навьючивают? Я правильно сказал?
— Правильно, — подтвердил Кальяри и поспешил показать, как это делается.
По-моему, он собирался как следует посмеяться над городскими лохами, но сейчас это желание у него несколько уменьшилось. Продолжим.
Одна из четырех оставшихся лошадей принадлежала Кальяри, и конь своего хозяина боготворил. От этого я не ждал никаких неприятностей. Три коня, предназначенные для нас, напротив, показались мне опасными. Кажется, это называется дурной норов. Справился я с ними так же, как в детстве разобрался со сворой свирепых бродячих псов (первым желанием у тех было разорвать меня на части и пообедать ими). Не вступая в Контакт с каждым в отдельности, я внушил им всем вместе, что я великий и могучий
Я подошел к лошадям, отвязал их и предложил Марио и Фернану сесть на них верхом.
— Это стремя, — объяснил я, — вдеваешь ногу и садишься так же, как на велосипед.
Когда мы все трое спокойно взгромоздились на лошадей, челюсть у Кальяри отвисла пониже, чем у меня вчера утром, когда проф подарил мне «Феррари». Через пару минут директор справился с удивлением и начал объяснять нам, как надо управлять лошадью.
— Привставайте на стременах и пружиньте в седле в такт, а то вы им холки собьете, — сказал он под конец.
И мы поехали.
— Вы ведь не собирались этого говорить, — заметил я, убедившись, что Марио и Фернан немного отстали и не могут нас слышать. — Я понимаю, вам совершенно не за что хорошо ко мне относиться, но лошади-то в этом не виноваты.
Кальяри опустил голову и покраснел так, что это было видно, несмотря на очень темный загар на его лице. Он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, и несколько раз не решался этого сделать.
— Говорите, — разрешил я, — за это вас точно не расстреляют.
— Кто тебе сказал, щенок, — начал он с едва сдерживаемой яростью в голосе, — что я этого боюсь?
— Я и не говорил, что боитесь, — примирительно заметил я, — но мне очень не нравится, когда меня называют щенком.
— И что? Бежишь жаловаться папочке или дядюшке?
— Никогда в жизни никому и ни на кого не жаловался, — ответил я. (Запомни это, храбрец!)
Кальяри посмотрел на меня с интересом:
— Похоже, что ты правду говоришь.
— Угу, хотя, может, просто никто не рискует со мной связываться, — задумчиво проговорил я, — можете проверить свою храбрость.
Кальяри расхохотался:
— Прямо сейчас! Твою!
И как-то ускорил ход своей лошади. Дьявольщина, я этого не умею. Впрочем… Дар Контакта меня не покинул: через минуту я уже бросился вслед за своим собеседником. Конь заверил меня, что мы догоним.
Догнали. Пока мы это делали, конь успел объяснить мне, что я делаю неправильно. Я обещал исправиться и старался изо всех сил. Когда лошади шли уже голова к голове, Кальяри притормозил — или как это называется?
— Слушай, ты уверен, что никогда не сидел в седле раньше?
— Ну помню я себя лет с двух и уверен, что ни с какой лошадиной планеты меня не похищали. — Серьезный ответ на риторический вопрос всегда выглядит очень забавно, а мне надо исправлять свои ошибки. — Я обещал не удаляться от своей охраны, — с сожалением добавил я.
— Ладно, подождем.
— Кстати, как зовут этого красавца? — спросил я, поглаживая гриву своего коня.
— Зовут-то его Вулкан, но прозвище у него Злодей — так все и называют.
Услышав ненавистное прозвище, конь встрепенулся. Я успокоил его, похлопывая рукой по шее.