Маленький МИФОзаклад
Шрифт:
Тананда и Корреш заняли другую позицию, считая, что лучший способ защиты – нападение. Оставаясь в четырех стенах, доказывали они, мы только станем удобной мишенью. Единственно разумным действием будет выйти и попытаться определить, что именно намерен предпринять Топор. Клади и Банни выступили в поддержку команды брата и сестры, хотя, как я подозреваю, больше из желания получше изучить Базар.
Сохраняя нейтралитет в течение часа и послушав за это время, как обе стороны обменивались любезностями, я наконец бросил свой голос на чашу весов… за вылазку. Это странно, но мои мотивы в целом совпадали с аргументами Банни и Клади: я хоть и боялся выйти и стать движущейся мишенью, но куда больше меня пугала перспектива сидеть взаперти
Не успели мы разрешить этот вопрос, как разразился новый спор, на этот раз из-за того, кто первым отправится на вылазку. Ясное дело, хотели все. И так же ясно, что если бы пошли все, то мы выглядели бы именно теми, кем были: ударной силой, ищущей, с кем бы подраться. Мне почему-то думалось, что это не поможет нашим усилиям сохранить мою репутацию.
Поругавшись еще час, мы достигли компромисса. Пойдем все вместе. Однако ради осмотрительности, равно как и стратегического преимущества, мы решили, что часть команды отправится под личиной. Это не только зрительно уменьшит наш отряд, но и даст нам возможность наблюдать за всем с небольшого расстояния и, что еще важнее, слушать, о чем говорят на Базаре. Ааз, Тананда, Корреш, Маша и Нунцио будут нашими разведчиками и резервом, в то время как Клади, Банни, Гвидо и я сыграем роль приманки – роль, которая нравилась мне тем меньше, чем больше я о ней думал.
Вот так мы и отправились наконец на утреннюю прогулку… вскоре после полудня.
Внешне Базар не изменился, но в скором времени я начал кое-что подмечать. Я настолько привык поддерживать чары личин, что мог сохранять инкогнито пяти наших коллег без ущерба для своей сосредоточенности… что и к лучшему, так как сосредоточиться было на чем, и даже очень.
Известие о нашем последнем походе по лавкам явно распространилось, и реакция деволов-купцов на наше появление среди палаток была весьма противоречивой. Некоторые витрины при нашем приближении внезапно закрывались, в то время как торговцы других палаток бросались нам навстречу. Были, конечно, и занявшие нейтральную позицию – не закрывавшиеся, не бросавшиеся встречать нас, а скорее внимательно следившие за нами, когда мы осматривали их товары. Однако, куда бы мы ни шли, я замечал отчетливое отсутствие энтузиазма к любимому времяпрепровождению деволов – торгу. Цены либо объявлялись твердыми, либо торги сводились к минимуму. Складывалось впечатление, что, хотя деволы по-прежнему желали получить наши деньги, они не жаждали затягивать контакт с нами. Я был не совсем уверен, как поступить в такой ситуации. Можно было воспользоваться их нервозностью и заключить несколько бесстыдных сделок или же, напротив, скрепя сердце заплатить больше, чем стоил товар. Беда в том, что ни тот, ни другой курс не особенно возвысил бы мой образ в глазах купцов и не стер бы память о нашей последней вылазке.
Однако в моей жизни всегда хватало затруднительных моментов.
После нашего разговора Банни решила, что мы стали друзьями, и взялась за свою новую роль с тем же энтузиазмом, какой привносила в разыгрывание из себя женщины-вамп. Само собой, она все еще цеплялась за мою руку и издали, вероятно, для всех выглядела по-прежнему. Однако ее внимание теперь сосредоточилось на мне, а не на себе.
Сегодня она решила высказать свое мнение о моем гардеробе.
– В самом деле, Скив. Мы должны подыскать тебе какую-нибудь достойную одежду.
Она каким-то образом сумела избавиться от своей противной манеры говорить, равно как и от того, что она все время жевала. Может быть, тут была какая-то связь.
– А что плохого в том, как я сейчас одет?
На мне был в этот день, на мой взгляд, один из самых элегантных моих нарядов. Желтые полосы на штанах в два дюйма шириной перемежались со светло-зелеными, в то время как на тунике
– Право, не знаю, с чего начать, – сморщила нос Банни. – Давай просто скажем, что все это немножко крикливое.
– Прежде ты ничего не говорила о моей одежде.
– Верно. Прежде. В смысле, прежде чем мы решили стать друзьями. В моем прежнем качестве, критикуя мужчин за аляповатую одежду, можно потерять работу. Иногда я думаю, что для того, чтобы идти под ручку с разодетой как картинка дамой, надо либо не иметь никакого вкуса по части одежды, либо иметь дурной вкус.
– Я, конечно, не большой знаток по этой части, но разве некоторые вроде тебя не одеваются и сами чуточку крикливо? – лукаво спросил я.
– Правильно. Но держу пари, если проверить, то окажется, что они носят купленное для них кавалерами. Когда мы пошли за покупками, ты предоставил мне выбирать самой и просто оплатил счет. А многие мужчины считают, что если они платят за товар, то за ними должно оставаться последнее слово в вопросе о том, что носить их куколке. Скажем прямо, мы должны обращать внимание на свою внешность, потому что от этого зависит наша работа. Девушка, одевающаяся словно пугало, не найдет для себя ничего стоящего.
– Так ты говоришь, что я одет как пугало?
– Если бы пугало выглядело, как ты, то у ворон глазки бы повышибало.
Я отреагировал стоном. Черт, если никто не собирался смеяться над моими шутками, то с какой стати я должен смеяться над шутками других? Конечно, я занес замечание Банни в мысленный архив для будущего употребления, на всякий случай.
– Однако серьезно, Скив, твоя беда в том, что ты одеваешься, как мальчишка. В твоем гардеробе есть несколько удачных предметов, но никто не потрудился показать тебе, как их носить. Яркие наряды хороши, но их нужно сбалансировать. Сочетание узорной ткани с неяркой однотонной подчеркивает узор. Сочетание узора с другим узором убивает оба, если только ты не знаешь наверняка, что делаешь. Чаще всего разные узоры борются друг с другом, а если они еще и разных цветов, то это война всех против всех. Одежда должна привлекать внимание к тебе, а не к себе.
Несмотря на свое негодование, я обнаружил, что сказанное ею мне любопытно. Если я чему и научился в своих разнообразных приключениях, так это воспринимать информацию, где только возможно.
– Давай посмотрим, улавливаю ли я твою мысль, Банни. Ты говоришь, что недостаточно просто покупать предметы одежды, особенно мне приглянувшиеся. Надо смотреть, как они сочетаются друг с другом… пытаться создать единое целое. Верно?
– Отчасти, – кивнула она. – Но думаю, если мы хотим обучить тебя умению одеваться, то лучше начать сначала. Сперва тебе надо решить, какой ты себе выбрал образ. Одежда заявляет о тебе во весь голос, но тебе надо знать, каким будет это заявление. Так вот, банкиры зависят от доверяющих им свои деньги и поэтому одеваются консервативно, чтобы произвести впечатление надежности. Никто не даст своих денег банкиру, выглядящему так, словно он день-деньской валяет дурака. На другом конце шкалы находятся профессиональные артисты. Эти зарабатывают деньги, заставляя глядеть на себя, и поэтому одеваются обычно броско и чрезмерно пышно.
Это завораживало. Банни не говорила мне ничего такого, чего я сам не видел, но она определяла не замеченные мною раньше закономерности. Внезапно все положение с одеждой начало обретать смысл.
– Так каков же будет мой образ?
– Ну, раз уж ты спрашиваешь, то в данный момент ты выглядишь либо настолько богатым и преуспевающим, что тебе наплевать, что подумают другие, либо мальчишкой, не знающим, как одеваться. Здесь, на Базаре, знают о твоем благосостоянии, поэтому купцы приходят к первому выводу, вытаскивают все крикливые наряды, которые не сумели сбагрить никому другому, и считают, что ты клюнешь на них, если они запросят достаточно высокую цену.