Маленький отель на Санторини
Шрифт:
– Яннис, – представляется он.
Я удивленно смотрю на него. Тут со всеми таксистами принято знакомиться? Или он ко мне подкатывает? Мужчина не отличается привлекательностью и вряд ли может рассчитывать на то, что его красота сразит незнакомку с первого взгляда. Тем более, если она выше него на целую голову.
– Приятно познакомиться. А я Вероника.
Свое имя я произношу на русский манер – с ударением на предпоследнем слоге. Но водитель радостно кивает и повторяет мое имя
– Вероника, да, я знаю! Ты внучка Афины и Панайотиса и дочка Костаса, а я их сосед.
Вот как! Спирос не предупредил, что меня встретит знакомый бабушки и отца. Я оживляюсь, а в голове крутятся сотни вопросов, которые мне не терпится задать ему.
– Вы хорошо их знали?
– О, конечно, мы же были соседями! – Яннис подхватывает ручку моего желтого чемодана и направляется к выходу. – Идем скорей, я отвезу тебя домой.
Домой… От этого слова мне делается одновременно и радостно, и грустно. Ведь в пустом доме меня никто не ждет, кроме призраков хозяев и их вещей.
Яннис приводит меня к белой иномарке – довольно потрепанной и с вмятинами на дверях. Интересно, она вообще ездит? Я с опаской взираю на колымагу. Может, стоит вызвать нормальное такси? Но Яннис уже загружает мой чемодан в багажник и открывает для меня пассажирскую дверь:
– Прошу!
Другой таксист ничего не расскажет мне о моей семье, поэтому я сажусь и судорожно хватаюсь за ремень безопасности, чтобы пристегнуться. Однако у меня ничего не получается, а Яннис покатывается со смеху:
– Не старайся, он давно сломан.
– Надеюсь, дороги тут не опасные? – нервничаю я.
– Не опаснее, чем летать на самолете, – Яннис снова весело смеется, как может смеяться только человек, целиком и полностью довольный своей жизнью, и заводит мотор. На его левой руке я замечаю обручальное кольцо.
– Далеко нам ехать?
– Двадцать километров. Через полчаса ты уже будешь дома. Санторини – маленький остров. Всего семьдесят шесть километров. А ты откуда?
– Из Москвы.
– О! Это большой город! – Яннис весело цокает языком, и я понимаю, что он не имеет ни малейшего понятия о Москве. – У нас часто бывают туристы из России. Много-много туристов для такого маленького острова. А ты впервые на Тире?
– На Тире? – переспрашиваю я, решив, что ослышалась.
– Так зовем наш остров мы, греки. Иностранцы обычно называют его Санторини – остров святой Ирини. Мою жену тоже зовут Ирини, она работала в отеле Афины, твоей бабушки.
От информации, которой сыпет Яннис со скоростью пулемета, у меня голова идет кругом, так что я не сразу вычленяю самое важное.
– Ваша жена работала в отеле моей бабушки? – взволнованно уточняю я.
– Да, помогала ей размещать
Эта новость меня радует. Я все равно собиралась расспросить соседей о своей семье, но боялась, что сделать это будет непросто из-за языкового барьера.
– А давно ваша жена живет на Санторини?
– Три года! – Яннис сияет. – И поверь, это лучшие годы в моей жизни. Ирини приехала сюда как туристка и влюбилась в остров и в меня тоже!
Выходит, эта русская Ирина знала мою бабушку Афину всего год или два. Что ж, это лучше, чем ничего.
– А вы давно знали мою бабушку? – спрашиваю у Янниса.
– Всю жизнь! Я родился на Тире и с детства помню тетушку Афину, – судя по улыбке, не сходящей с его лица, моя бабушка была доброй женщиной. Впрочем, когда управляешь отелем, нужно быть приветливой и гостеприимной, иначе никто не захочет к тебе возвращаться.
– А с моим отцом вы дружили? – с надеждой уточняю я.
Яннис мотает головой.
– Костас был на десять лет старше. Я для него был мелюзгой, у него была своя компания. Когда он уехал с острова, мне было восемь.
Получается, отец уехал сразу же, как ему исполнилось восемнадцать. Почему он так торопился покинуть родной дом? Что гнало его в большой город? Амбиции, которые здесь было невозможно реализовать? А может, плохие отношения с родителями?
– Тогда его отец был еще жив? – спрашиваю я.
– Панайотис? Да, он прожил еще долгую жизнь. Твоя бабушка пережила его всего на год.
За разговором я не заметила, как мы миновали пологую часть острова и теперь поднимаемся вверх, к каменной гряде, на гребне которой и располагаются самые живописные места Санторини.
– Должно быть, Афине было тяжело справляться с отелем без мужа? – интересуюсь я.
– Непросто, но отель был всей ее жизнью, ее душой. Она его очень любила и никогда бы не согласилась продать. Ты увидишь, это особенное место…
Жизнерадостный Яннис вдруг запинается, на его лицо набегает тень, и я догадываюсь, что он что-то не договаривает.
– Отель ведь сейчас не работает? – уточняю я. – Он закрылся после смерти бабушки?
– Нет, отель работал еще какое-то время. Костас нанял управляющего, но…
Навстречу нам из-за поворота резко выскакивает автомобиль. Яннис выворачивает руль, уходя от столкновения, и громко ругается по-гречески. Машина проносится по краю пропасти, камни сыплются вниз из-под колес. У меня волосы шевелятся от страха, когда я понимаю, что мы чудом избежали беды.