Маленький скандал

Кэбот Патриция

— Господи, Фредди, мы вцепимся друг другу в горло, еще не добравшись до Кале, и ты прекрасно это знаешь. Я искренне надеюсь, что ты просто пьян. Это единственное логичное объяснение твоему в крайней степени ненормальному поведению.

Граф с грустным видом опустился на стул.

— Я не пьян. Ожидая тебя, я начал беситься от скуки. Этот болван Следж заглядывал каждые пять минут и все спрашивал, не нужно ли мне чего-нибудь. Он даже пытался заговаривать со мной об этих папиных новых гинеях.

— Папуа-новогвинейцах, — поправила его Кейт

с улыбкой.

Фредди отмахнулся:

— Какая разница? Где ты была, Кейт? Концерт должен был закончиться к девяти часам.

— Я приехала так скоро, как только смогла. Мне пришлось ехать на омнибусе, поскольку ты не появился и я оказалась лишена удовольствия воспользоваться твоим экипажем. — Она с упреком взглянула на него и приготовилась выслушать новую серию предложений о замужестве, однако неожиданно встрепенулась и добавила: — Да, чуть не забыла. По дороге домой я наткнулась на очень странную сцену. Прямо на улице — на Парк-лейн — я увидела мужчину, который держал на плече девушку и пытался запихнуть ее в карету.

Граф Палмер заерзал на стуле, и его красивое лицо потемнело.

— Ты все выдумываешь! Ты все выдумываешь, чтобы перевести разговор на другую тему. Знай, Кейт, у тебя это не получится. На этот раз я настроен очень решительно. Я все рассказал матери. Ей это не по душе, но она сказала, что если я намерен выставлять себя дураком, то она не в силах мне помешать.

Кейт сочла благоразумным не обратить внимания на последнюю фразу.

— Клянусь, я говорю правду. Меня это совершенно ошеломило. Мне пришлось пригрозить зонтиком, чтобы он поставил ее на землю.

Фредди моргнул.

— Это что, был араб?

— Наверняка нет. Это был джентльмен — по крайней мере он так утверждал. На нем был дорогой смокинг, и рядом болтались несколько совершенно тупых лакеев. Он довольно высок, и у него широкие плечи. А еще грива черных волос и загорелое лицо…

— Точно, араб! — возбужденно воскликнул Фредди.

— Ну, Фредди, это был не араб.

— Откуда тебе знать? Вполне мог быть и араб.

— Во-первых, он говорил со мной на прекрасном английском языке без малейшего акцента. И во-вторых, один из его идиотов-лакеев обращался к хозяину «милорд». К тому же у него были такие странные зеленые глаза, каких мне еще не доводилось видеть. У арабов глаза темные. А у него глаза были светлые, они почти светились, как у кошки.

Фредди помрачнел.

— Ты и в самом деле хорошо его рассмотрела.

— Конечно. Он стоял меньше чем в четырех футах от меня. И туман сегодня вечером не настолько густой. К тому же из дома падал свет.

— Из какого дома?

— Совсем рядом, вниз по улице. — Кейт указала на стену слева от них.

Граф Палмер заметно расслабился.

— Ах, — он закатил глаза, — Трэхерн!

— Прости, кто?

— Трэхерн. Он снял на сезон дом старого Келлога. Это первый сезон его дочери.

— Да, девушка, с которой он вел себя столь скверно, оказалась его дочерью. Очень упрямая молодая особа.

— Изабель, —

сказал Фредди, сдерживая зевок. — Да, я встречал ее несколько раз. Насколько я понял, она такая же бешеная, как и ее отец. Устроила представление, появившись накануне в опере с чьим-то вторым сыном или что-то вроде того, у которого ни гроша за душой. Это было мучительно неудобно даже для такого много повидавшего человека, как я. Неудивительно, что старик был несколько резок с ней.

Кейт нахмурила брови.

— Трэхерн. Никогда не слышала о лорде Трэхерне. Конечно, я давно не бывала в обществе, но…

— Не Трэхерн. Уингейт. Берк Трэхерн, второй маркиз Уингейт. Или третий, или какой-то там еще. Как только удается все это вычислить, я до сих пор не понимаю!

— Уингейт? Звучит знакомо.

— Еще бы. Этот человек учинил однажды самый настоящий скандал — хотя, если подумать, ты тогда скорее всего еще училась в школе. А я еще был в Итоне. Помню, однажды твои мать с отцом говорили об этом за обедом с моими родителями. Да, такие вещи хочешь не хочешь всегда вызывают разговоры…

— Какие вещи? — Кейт не любила сплетни, поскольку в свое время ей приходилось бывать их объектом. И все же те глаза было нелегко забыть.

— Развод Уингейта. В течение нескольких месяцев только об этом и говорили. Это было во всех газетах… — Фредди неодобрительно нахмурился. — Не то чтобы я их читал, конечно, однако когда рвешь газеты, взгляд то и дело падает на разные сообщения.

— Развод? — Кейт покачала головой. — Ну, нет. Ты, должно быть, ошибаешься. Юная леди — Изабель — говорила, что ее мать умерла.

— Так оно и есть. Умерла без гроша на континенте после того, как Трэхерн перестал таскать ее вместе с любовником по судам.

— С любовником? — Взгляд Кейт застыл. Она никак не могла в это поверить. — Фредди!

— Ну да, это был настоящий скандал, — с удовольствием продолжал Фредди. — Он, Трэхерн, женился до нелепого молодым — по любви — на единственной дочери герцога Уоллеса. Кажется, ее звали Элизабет. Самое смешное, оказалось, что этот брак был браком по любви только с его стороны. Не прошло и года после рождения Изабель, и Трэхерн застал ее — я имею в виду Элизабет — в объятиях какого-то ирландца или что-то в этом роде во время бала в собственном доме! В смысле в доме Трэхерна. Он выбросил того парня со второго этажа — что я вполне понимаю — и на следующий день отправился прямиком к своему адвокату.

Кейт от удивления открыла рот.

— Господи, он умер?

— Трэхерн? Конечно же, нет. Я уверен, это тот, кого ты видела сегодня вечером. Он сколотил немалое состояние и, вполне понятно, с тех пор перестал появляться в приличных домах. Но по-моему, он понимает, что ему следует вернуться в общество, если он хочет выдать замуж свою мегеру.

Кейт, чтобы успокоиться, глубоко вздохнула. Давнее знакомство с графом Палмером подготовило ее к карьере учительницы более основательно, чем любые официальные курсы.