Маленький Йоханнес
Шрифт:
Мальчик слышал, как шепчутся камыши, а деревья тихо жалуются на то, что зашло солнце.
– О, Вьюнок! Спасибо тебе, это прекрасно! Нам будет здорово вместе, я не сомневаюсь!
– Дай мне руку, – сказал Вьюнок и, расправив разноцветные крылья, повлек лодку меж листьев кувшинок, сверкающих в лунном свете.
Кое-где на листьях сидели лягушки. Но теперь они не прыгали в воду, завидев Йоханнеса, а легким поклоном приветствовали его: «Квак!» Йоханнес кланялся в ответ, не желая показаться невоспитанным.
Они подплыли к
Йоханнесу почудилось, что он стал меньше и легче. Может, это была лишь его фантазия? Хотя он что-то не помнил себя карабкающимся на верхотуру камыша.
– Смотри, – сказал Вьюнок. – Сейчас ты увидишь кое-что забавное.
Они брели сквозь высокую траву под темным кустарником, местами пропускавшим лунный свет.
– Ты когда-нибудь слышал сверчков в дюнах? Ты наверняка думал, что они выступают с концертом, пытаясь угадать, откуда же все-таки доносится эта музыка. Ведь так? На самом деле эти звуки раздаются из школы для юных сверчков, которые музицируют там отнюдь не для собственного удовольствия. А теперь не шуми, мы почти пришли.
Тррр! Тррр!
Кустарник постепенно редел, и, когда Вьюнок раздвинул стебли, Йоханнес увидел ярко освещенную полянку, где в тонкой, остроконечной траве пыхтели над уроками сверчки.
Тррр! Тррр!
Их педагогом был упитанный сверчок. Один за другим к нему подскакивали ученики и, отрапортовав домашнее задание, прыгали обратно, каждый на свое место. Тот, кто прыгал не по правилам, должен был отбыть наказание стоймя на грибе.
– Слушай внимательно, Йоханнес! Может быть, ты тоже чему-нибудь научишься, – улыбнулся Вьюнок.
Йоханнес без труда мог разобрать, что отвечали сверчки. Но их ответы вовсе не вязались с тем, чему его учили в школе. Первым был урок географии. Сверчки ничего не знали о континентах и должны были иметь представление лишь о двадцати шести дюнах и двух прудах. Что было за их пределами, никто не мог сказать достоверно, а свидетельства некоторых очевидцев отметались как недостойные внимания байки.
Потом настал черед ботаники. Все до единого сверчки назубок знали предмет и получили хорошие отметки в виде молодых сочных травинок разной длины.
Урок зоологии поразил Йоханнеса до глубины души. Дело в том, что животные в сверчковой школе подразделялись на три вида: прыгающие, летающие и ползающие. Поскольку сверчки умели и прыгать, и летать, то именно они и возглавляли иерархию. За ними следовали лягушки. Ненавистные птицы считались самыми вредными и опасными тварями. В конце урока сверчки приступили к обсуждению человека. Они единодушно сошлись во мнении, что это крупное, бездарное и вредное создание, не умеющее ни летать, ни прыгать, занимает низшую ступень иерархической лестницы и, на счастье, встречается редко. Один из сверчков, никогда в жизни не сталкивавшийся
О подобном взгляде на мир Йоханнесу слышать еще не доводилось.
Потом преподаватель крикнул:
– Тишина! Прыжковая разминка!
В одно мгновение несметная орава школьников, побросав учебники, затеяла игру в чехарду во главе с пузатым наставником. Причем делали они это виртуозно.
Заразившись их радостью, Йоханнес захлопал в ладоши. Под эти аплодисменты сверчков словно ветром сдуло – все, как один, они исчезли за дюной, – и на полянке воцарилась мертвая тишина.
– Что ты творишь, Йоханнес! – укорил его Вьюнок. – Ты не должен вести себя столь бесцеремонно! Сразу видно, что ты человеческий отпрыск!
– Прости, я не нарочно, – смутился Йоханнес. – Но мне было так весело!
– То ли еще будет! – усмехнулся Вьюнок. Они пересекли полянку и принялись взбираться на дюну с другой стороны. Уф! Как же тяжело было ступать по вязкому песку! Тогда Йоханнес ухватился за голубое одеяние Вьюнка, тот поднялся в воздух, и друзья полетели к вершине дюны. По пути они приметили кроличью нору, из которой торчала голова ее владельца.
Еще цвел шиповник, и его сладкий тонкий аромат смешивался с запахом тимьяна.
Йоханнесу прежде не раз попадались кролики, хоронящиеся в норах, и тогда он задавался вопросами: любопытно, как выглядит нора изнутри? сколько кроликов там умещается и не душно ли им?
Как же он ликовал, когда его спутник попросил у кролика разрешения осмотреть нору!
– Я не против, – ответил кролик. – Однако загвоздка в том, что как раз на сегодняшний вечер я предоставил свое жилье для проведения благотворительного мероприятия, так что временно я не хозяин в своем доме.
– Да ты что? Случилось какое-то несчастье?
– Да! – скорбным голосом ответил кролик. – Просто катастрофа! Не знаю, что и делать. В тысяче прыжков отсюда люди построили устрашающих размеров дом! В нем поселились люди с собаками. Семеро моих родственников уже погибли, а многие лишились своих нор. В семьях мышей и кротов дела еще хуже. Жабы тоже сильно пострадали. Вот мы и устраиваем поминальную вечеринку для оставшихся в живых счастливчиков. Каждый вносит свою лепту, я вот предложил воспользоваться моей норой. Ради своих ближних необходимо чем-то поступаться.
Опечаленный кролик вздохнул и смахнул накатившуюся слезу длинным ухом, служившим ему носовым платком.
Трава зашуршала, в направлении норы ковыляло нечто несуразное.
– Смотрите! – воскликнул Вьюнок. – А вот и старая жаба пришлепала! Ну и ну! Эй, жаба, тебя не душит жаба?
Жаба не обратила внимания на шутку. Насмешки в ее адрес уже давно ей наскучили. С невозмутимым видом она положила у входа спелый колос, аккуратно завернутый в сухой лист, и ловко пролезла в нору по спине кролика.