маленькое летнее приключение
Шрифт:
– И… я так понимаю, что мы опять не едим в Каланхоэ?!
– подвела она итог, представляя, как Анемон болтается в петле на дереве в цветах вишни и лучах закатного солнца.
– Именно, - беззаботно отозвался юноша, наливая себе чая из небольшого глазированного чайничка. (В последнее время он пил чай отдельно ото всех. Какой-то дорогущий, заморский. Только Хамелеона иногда угощал). Он и не подозревал, что сейчас будет. Тея уже изорвала в мелкие клочки газету, едва не поджигая ее бушующим пламенем ярости.
– Знаешь, что я тебе скажу… - угрожающе произнесла она, вооружаясь единственной уцелевшей с прошлых разгромов
– А-а-а! Помогите!! П-Помогите!! По-мо-ги-те!!
Анемон в мгновение ока оказался на ногах, и быстро прошагав мимо девушки, обдал ее тонким ароматом магнолий. Он так и не узнал, что она хотела сказать, поспешив на источник криков. Впрочем, говорить как раз и не входило в планы Теи.
– И почему с ним всегда так?
– прогорела она, опуская вазу, занесенную для удара, поставила ее на стол, а сама плюхнулась в кресло.
– Он меня все-таки однажды доведет, и тогда уж я не знаю, что с ним сделаю!
Непроизвольно взгляд Теи уперся в чайную чашку с рельефными фарфоровыми боками. Над ней уже не вился пар, что значило - чай остыл.
– Да фиг с ним!
– не остановило это девушку, и она взяла чашку в ладони, заглядывая в зеленоватую, светлую жидкость.
– Заморский, да?! Пить только по рекомендации лекаря, да?! Чай экспериментальный, да?! Очень дорогой, да?! А вот и посмотрим!
Тея залпом выглушила целую чашку и стукнула оной по столу, вытирая рукавом чайные усищи. "Вот так вот! Будет знать, как оставлять свое добро без присмотра!" Чай немножко вязал язык и горчил, вызывая немедленное желание съесть конфетку, коей поблизости не оказалось. Розовая прозрачная конфетница все еще стояла на столе, а вот ее содержимое опять посожрал вечно голодный Торми.
Тем временем шум, доносящийся со второго этажа, не прекращался. Казалось, один голос о чем-то умоляет, а второй успокаивает. Тею разобрало любопытство, хотя у нее имелись кое-какие догадки. Легко соскочив с кресла, она пересекла пространство, отделяющее ее от двери, прошествовала по холлу и взобралась на второй этаж. В коридоре, обшитом светлыми панелями, стены которого украшали картины изображающие природу - вот озерцо, отражающее в своей зеркальной голубизне стройные березы, а вот осенний листопад кружит, осыпая домик на опушке листьями цвета огня, - Теи открылся весьма живописный вид. Тетушка Люциль заграбастав племянничка за грудки методично его трясла, то завывая на одной ноте, как медведь с больным зубом, то принимаясь без устали молотить языком. При этом глаза ее лихорадочно блестели, и вид в целом был далеко не здоровый.
– Я видела его! Поверь же ты мне наконец! Это призрак моего покойного мужа приходил за мной! Он хочет забрать меня к себе! Я видела его глаза, сияющие как два рубина, кровожадно! Ну, сделай же что-нибудь! Ты же можешь!
– Да успокойтесь вы, тетушка!
– Анемон не без усилий отцепил женщину от себя. И, судя по тому, как растрепано он выглядел, делал он это не в первый раз.
– Вам померещилось, не иначе.
– Он точно здесь был! Он хочет забрать меня с собой!
– снова вцепилась она в его жилетку, трясясь от страха.
– Если бы он сюда заявился, я бы почувствовал стороннее проникновение, а так… я даже не знаю что вам посоветовать, - молвил юноша, отцепляясь от тетушки.
– Но я видела,
– Я как раз поливала герань, когда он… когда оно…
– И вы успели разглядеть, что это был именно дядюшка?
– Да! Нет! Не знаю. Но кто бы это мог еще быть?
– Ну-у… - многозначительно протянул Анемон и бросил умоляющий взгляд на Тею.
Вот всегда так, ничего без нее сделать не может, только чай в одиночку хлебать, да дрыхнуть сутками под видом умственной работы в библиотеке.
– Тетушка Лю… - заговорила было девушка самым располагающим тоном.
Женщина резко развернулась и шарахнулась к ближайшей стене, испугано таращась на Тею. Побелевшими губами она силилась что-то сказать, но выходило невнятное бормотание.
– Отведи ее вниз и напои успокоительным настоем. И смотри именно напои, а не опои, - уточнила девушка Анемону, который на все происходящее задумчиво глядел сквозь темные стекла очков. Он дернулся, словно выходя из ступора, и взяв за руку напуганную тетушку, потащил к лестнице, на ходу толкая успокоительные речи о том, что ничего ужасного в духах нет, и что она, тетушка, тоже однажды станет бестелесным духом и встретится, наконец, со своим преждевременно почившим мужем.
– Вот идиот!
– поразилась Тея анти-сообразительности субъекта, подперев бока.
Думалось ей, что если тетушка несмотря ни на что, все же решится еще погостить, то ей снова придется столкнуться с призраком, по ошибке принятым за ее мужа. Никакой это был не муж, и даже не мужчина. Субстанция духовной энергии обретало вполне определенную форму, а именно становилось прозрачным нечто, именующим себя бабушкой Анемона. Хуже всего, что призрак действительно был его бабушкой не пожелавшей найти покой в загробном мире. Тея почувствовала, как по спине пробежал целый табун мурашек. Ей по неволе приходилось мириться с пребыванием в доме этого парадоксального явления, и, кстати сказать, оно присутствовало не в единственном экземпляре. На кухне в чайнике тоже поселился призрак. Тею до сих пор коробило от воспоминания об обстоятельствах ее просвещения.
Девушка вздохнула, глянула на картину на стене. Еще раз глянула. Что-то она раньше не замечала ее необычной красоты, а теперь краски будто стали сочнее, преображая великолепие зеленого леса и придавая живости зверью в изумрудных зарослях. Тея тряхнула головой, прогоняя наваждение. Не помогло.
Она уже спускалась с лестницы, задумавшись над оказией с картиной, как вдруг ее нагнал Торми, и не успел вовремя стормозить. Они чуть кубарем не пересчитали все ступеньки, но каким-то поистине удивительным образом Теи удалось устоять на ногах, чего нельзя было сказать о мальчике, носом пробороздившем ковер в холле.
– Ты что сбрендил?
– завелась она с пол-оборота, хмуря брови и приглядываясь с какого боку лучше всего распотрошить мальчугана.
– Несешься как оголтелый! Жить надоело что ли?
Торми еще немного полежал, поднялся с ковра и, пошатываясь, дотащился до мягкого дивана. Выглядел он помятым, но внешне ничего страшного. А если даже и ударился головой, то ему не впервой.
– Ты как?
– смягчилась Тея, присаживаясь рядом.
– Нормально, - скосил он глаза в пол.
– Ничего не болит? Может принести чего?