маленькое летнее приключение
Шрифт:
Выглядел он испуганно, и затравленно озирался.
– Тебе придется все… все вернуть, иначе мы никогда не выберемся из проклятых коридоров!
Тея усмехнулась и встала с корточек.
– И как же я все верну прежде, чем мы выберемся?
Шиконе не нашел что ответить, и только странно посмотрел на нее.
– Сдается мне, что тебя провели вокруг пальца так же, как и всех нас.
– Тея захлопнула со щелчком крышку, с красующимися на ней черепами, и подняла ящик с пола.
– Глупо было думать, что тебя простят.
Глаза юноши стали грустными,
– Во всем виновата ты!
– выкрикнул он в ярости, буравя девушку взглядом полным ненависти.
– Во всем, что случилось плохого со мной за последнее время, виновата ты! Если бы ты не встретилась мне на дороге, если бы не украла оружие, то все бы сложилось иначе.
С этим Торми трудно было не согласиться.
– Существование нашей банды поставлено под угрозу, меня хотели казнить, как предателя, считая, что я нарочно припрятал товар, чтобы нажиться. Мне не верили и обвиняли в сговоре с "Безликой ночью". Даже Руд мне не верил! И за всем этим стояла ты, из-за каприза решившая меня обворовать.
Шиконе трясло от негодования, а слова, сочившиеся из него, грозили погрести обвиняемую под собой.
– Ну и что?
– тихо молвила Тея.
– Пока ты жив, можно утрясти любое недоразумение. А ты пока жив.
От ее слов Сломанное Крыло словно отпустило какое-то напряжение, мучавшее его, и он расслабился, опустив руки до этого сжатые в кулаки.
– Ладно, я подумаю над тем, что ты сказала, - помолчав, молвил он.
Тея, проходя мимо, хлопнула юношу по плечу.
– Вот и умница. Не время раскисать. Впереди нас ждет еще много трудностей.
Несмотря на подбадривающую улыбку на устах Теи, последнее ее высказывание Торми совсем не понравилось.
И ведь верно, ждать трудностей долго не пришлось…
Явление 19 Мытарства
Звучный вопль Шиконе и его полуобморочное состояние, в котором он привалился к стене, заставило сердце Торми затрепыхаться в груди, словно крылышки птички.
– Я вижу его. Вижу!
– в панике заголосил Шиконе, закрывая лицо руками, чтобы не видеть, но все же подглядывая через растопыренные пальцы.
– Оно пришло всех нас погубить, - вещал он бледными губами, вызывая у Торми дикое желание чем-нибудь его заткнуть.
– Какое ужасное создание.
Тея сделала попытку поддержать его за плечо, но потом словно решив, что ей оно не надо, отступила, и юноша по стене съехал на пол, скрючившись, как знак вопроса. Какой страх он в себе баюкает и зачем?
Торми отбросил все мысли о нем и уставился на белое размытое пятно, скользящее по алым плитам, как приведение. "Не упокоенный дух… это по части сенсея" - подумалось мальчику, и он покрепче сжал факел, казавшейся в ту минуту единственной защитой, хотя и не понимал каким образом ему удастся отбиться от нематериального. Пусть бы лучше высыпала толпа народа, вооруженного до зубов. Так было бы привычней, и он бы знал что делать.
Белый шарик все приближался и приближался, неторопливо плывя… и Торми вроде бы даже разглядел
– Хамелеон?!
– удивленно пробормотал он, узнавая котика исчезнувшего два дня назад, после той ночи, когда Торми нашел секретный чай учителя.
– Что ты тут делаешь?
– Тепло радости разлилось у него внутри. Он скучал по нему. Он всегда скучал, когда кот исчезал из дома и пропадал сутки напролет неизвестно где.
Хамелеон подошел, помедлил немного покружившись вокруг Лайнерии и Торми, и запрыгнул к мальчику на руки.
– Странно, что он узнал тебя в таком обличие, -намекнула на его девичью внешность Тея, вероятно задетая невниманием к ней.
– Его не обманешь, -прижимая кота к груди, и поглаживая свободной от факела рукой за ушком, разулыбался довольный Торми.
– Ты "его" почувствовала?
– уточнил он на всякий случай у Лайнерии.
– Вероятно, -пожала она плечами.
– Теперь я ничего не чувствую.
– Хорошо.
– Не знаю. Одно мгновение я чувствовала что-то еще, но оно быстро исчезло.
Торми снова обернулся к Теи. Ведь странно, что и ее присутствия Лайнерия не ощущает. Что бы это могло значить? Тея трясла Шиконе за грудки, но он был никакой, и бормотал что-то о наказании, которое его все же настигло. Торми подумалось, что девушка, словно нянька для Шико, но вздумай он ей такое сказать, и она больше и близко не подойдет к Сломанному Крылу, пусть даже он бы умирал. Лучше все оставить, как есть.
Кот мурлыкал, выпуская от удовольствия коготки, но Торми терпел. Эта боль была сладкой.
– Как думаешь, мы выберемся отсюда?
Лайнерия ответила на его вопрос долгим взглядом, и Торми почудилось, что он заглянул в вечность.
Они шагали дальше, оставляя позади сомнительные повороты и поворачивая в неизвестность, и только поведение Хамелеона хоть как-то помогало принять решение - сворачивать или нет. Это было так. Торми остановился на развилке и делал шаг в сторону одного из коридоров, и если кот начинал беспокойно ерзать на руках, то они шли в другой коридор. Особенность хвостатого выявилось случайно, когда из Торми чуть не вырвали клок одежды вместе с кожей. Такая одаренность оказалась очень полезной в сложившейся ситуации.
Немножко беспокоил Шиконе. Он перестал различать куда идет, и пер без разбора в любой коридор расстилавшейся перед ним. Тревожило, что он случайно запустит ловушку, и никому не поздоровится, а в первую очередь ему самому. И поэтому Тея достала откуда-то черную ленту и привязала правую руку Шиконе к своей левой, так было проще контролировать его передвижения и вовремя останавливать.
С появлением кота их путешествие по коридорам, запутанным как лабиринт, протекало гладко. И Торми даже поверил, что все кончится хорошо и они выйдут отсюда целыми и невредимыми, когда Хамелеон вдруг занервничал. Это случилось на развилке, когда им опять пришлось выбирать куда сворачивать. И странность заключалось в том, что коту не нравились оба коридора, ничем не отличающихся друг от друга.