?Маленькое сердце
Шрифт:
А вот от чего было грустно…
Я не знала. Может быть потому, что сегодня я окончательно попрощалась с беззаботной жизнью. Я больше не смогу больше уделять время своему хобби столько, сколько захочу. Я должна буду заботиться о малыше.
Ведь я… Мама.
Мама.
МАМА!
– Поля? – я вздрогнула, когда почувствовала прикосновение к своей ладони. Ложка выпала из моей руки и упала прямо в полную тарелку супа. Красные капли попали на мою светлую кофту.
– Доча, ну что с тобой? – мама засуетилась вокруг меня, пытаясь оттереть пятна. Но, очевидно,
– Это было моя любимая кофта… - неожиданно проговорила я отстранённо. Мама и Ваня переглянулись, и затем мужчина поднялся со стула и поднял меня.
– Так, милая, - он обхватил меня за талию, потому что я неожиданно пошатнулась, - пойдем-ка…
А мне становилось все хуже и хуже…
Голова начала кружиться, и появилась тошнота…
Ноги ослабели, появилась дрожь в руках.
Сердце бешено билось, и я покрылась испариной.
Мне действительно стало плохо.
И очень страшно.
Но не за себя. За ребенка. Обхватила живот руками и посмотрела на Ваню. Именно сейчас я была рада, что рядом был тот, кто знал, что со мной, знал, как мне помочь.
– Ваня… - тихо прошептала, - что-то не так…
А затем темнота.
***
Еще в машине Иван понял, что не отступит. Один раз он уже допустил подобную ошибку. Тогда, с Юлей. Сейчас судьба ему дала второй шанс. И он не упустит его. И пусть девочка Полина упрямится, злится. Обижается. Пусть. Теперь она от него не сможет избавиться. Он будет контролировать каждый ее вздох. Будет контролировать, что она ест, куда ходит, в чем одета. Будет делать все, чтобы она была в порядке. Он больше не будет в стороне. Он был равнодушен, когда Юля была беременна, не ходил на узи, не интересовался ее посещениями врача и анализами. А ведь это очень важно. Если бы он…
Поздно себя корить. Ее не вернешь.
Но теперь у него есть эта девочка с невероятно голубыми глазами.
И она должна быть рядом. Он должен ее контролировать. Для ее же блага.
И мужчина понимал, что давит на девочку. Понимал ее страхи. Понимал. И понимал, почему хотела сделать аборт. Она маленькая. Действительно маленькая. И для него, и для семейной жизни. Но по-другому не мог. Ведь ему тоже было страшно. Он не хотел потерять этого малыша. И он будет бороться за него. Ему будет спокойнее, если Полина всегда будет под его присмотром.
Но самое странное было то, что ему нравилась эта девочка. Очень нравилась. Нравился ее запах. Сладкий. Как и вкус ее мягких губ. А ведь он помнил. Прекрасно помнил ту ночь.
Ему понравилось ее трахать.
И он бы не прочь повторить…
А то, что она дала ему, даже не познакомившись с ним…
Он разберется с этим позже.
Поговорит с девочкой, когда она привыкнет к нему. Ведь его должно принадлежать только ему.
А она теперь его.
Она ему нравится, секс с ней тоже. Что еще нужно?
Поэтому решил не тянуть время, а сразу познакомиться с родителями. И только когда ее мама открыла им дверь, Иван понял, что для начала нужно было что-то купить. Цветы. Торт. Шампанское. Но ничего. Пока папы Полины не было,
И сначала все шло идеально.
Мама Полины, Ольга Павловна, ему очень понравилась. Именно такая мать должна быть в его представлении. Заботливая, внимательная, а самое главное – любящая. Его же мать была сукой. Нет, он не ненавидел Ларису, свою маму он называл только по имени, Иван просто ничего к ней не чувствовал, кроме отвращения. Вику, свою малышку, он не подпускает к ней. Да и сама бабушка не рвется и не стремится общаться в единственной внучкой. И он был уверен, что Ольга полюбит и его дочку, которой так не хватает женской ласки и любви. Она будет отличной бабушкой.
Пока они ели, Ваня наблюдал за Полиной. Ела девочка мало, но беспокоило его больше ее бледность и круги под глазами. Уж слишком болезненный вид был у нее.
И потом случилось то, чего он так боялся.
Они чуть не потеряли ребенка.
И он понял, в этом была его вина.
9
Казалось, что даже больно открывать глаза. Яркий свет бил в глаза, поэтому тут же зажмурилась. Тихо застонала и попыталась прикрыть лицо, но даже не смогла поднять правую руку.
– Тише, девочка моя, - далекий голос мамы я узнала сразу, - не дергай ручками.
Я открыла рот, чтобы спросить, где я и что со мной произошло, но так и не смогла вымолить и слова. Горло пересохло, и язык отяжелел. Мне было плохо. Реально плохо. Словно я чуть не умерла… Я поняла, что правой рукой я не могу шевелить, поэтому подняла левую руку и коснулась живота. Неужели что-то с ребенком? И я поняла, что мне страшно. Страшно за ребенка. Всего несколько часов назад я хотела сделать аборт, и сейчас… Я корила себя за свои ужасные мысли. Погладила живот. Прости, малыш… Надеюсь, что ты еще со мной.
Наконец, я привыкла к свету и открыла глаза. Я была в больнице. Белые стены. Белый потолок. Оглянулась. И сразу же увидела обеспокоенное лицо матери. Ее глаза покраснели, нос опух, а лицо покрылось пятнами. Мамочка плакала. Господи, неужели?
– Мама… - тише прошептала я хриплым голосом, - что со мной?
Моя милая мамочка тихо всхлипнула и погладила меня по голове. Пару слезинок скатилось по ее лицу, но она тут же вытерла их белым платочком.
– Моя девочка, почему ты мне не сказала? Почему?
Ее голос был полон тревоги и сожаления. И так ее слезы кольнули мое сердце. Я почувствовала вину перед ней. И ведь я действительно виновата перед ней. За то, что не сказала про Ваню. Про то, что не позвонила ей сразу после больницы. И просто за то, что заставила ее плакать. Мне было больно вместе с ней.
– Прости меня, - прошептала я и тут же закрыла глаза. Мне не хотелось показывать ей слезы. Ведь тогда мама разрыдается еще больше. А слезы матери… Это кинжалы, что изрезают наши души. И камни, что рушат стены нашего морального равновесия. Слезы матери… Я никогда не видела, как мама плачет. И больше никогда не хочу этого видеть. Ведь я, ее дочка, отзеркалила ее эмоции. Всегда. И сейчас не смогла сдержаться…