Мальформ
Шрифт:
Цветочник завернул все в красную бумагу, подметив такое сочетание весьма подходящим для новой ренвуар, с которой даритель не слишком близко знаком. Красное имеется? Имеется. А такой акцент также поведает о прекрасном вкусе и свежести идей.
Ладно, так тому и быть. Они уже потратили добрых двадцать минут. Ван'e и Ио расплатились, спешно покинув лавку.
Ио нес подарок для Эдит, а Уинтроп подумал о том, что следующий букет, который он купит, будет предназначаться для его мальформа.
Ио взмахнул рукой с зонтом проезжающему кэбу, но старый возница в потрепанном плаще
– Ублюдок! – крикнул вслед Ван'e в поисках другой повозки.
Даже здесь, в Вилльфоре, где жило множество мальформов и ренвуаров, все еще встречались подобные люди. Суеверные, боязливые, гордые. Не ясно только, чем те гордились? Своими плохими манерами, невежеством, глупостью?
Если тебе невыносимо жить среди мальформов и ренвуаров, тогда следует уехать туда, где их нет. Существовали такие края. Где мальформы и люди не познали Единства.
Вскоре они нашли другой экипаж. Без кучера. Мальформ, напоминающий голубую шестиногую лошадь, остановился и глянул на пару мужчин своими огромными глазищами.
Вы, должно быть, читали сказки про келпи? Почти так же выглядело это создание, только без рыбьего хвоста. Холка в мыле от жара, из ноздрей вылетает шумное парное дыхание, а весь круп покрыт каким-то подобием анемонов – морских животных, напоминающих цветы или водоросли.
– Утро доброе. Вам куда? – заржал он, повернув голову на мощной шее.
– Милтон Хаус. Это за городом, в южной стороне.
– Забирайтесь! Десять сантимов туда, обратно – может чуть больше, глушь ведь!
– Хорошо. Мы согласны.
– А где ваш ренвуар, сэр? – поинтересовался Ио.
– На другом транспорте. Так мы больше денег заработаем.
– Справедливое разделение, – закивал Ван'e, открывая дверцу.
Они расположились на одной стороне, зонт и саквояж – напротив. Колеса и копыта застучали по брусчатке, раздалось ржание мальформа-возницы, повозка вздрогнула и затем стала набирать скорость. Круть. Круть. Цок. Цок. И так еще добрых два часа. Теплый ветерок врывался внутрь, игриво дергая занавески. Вилльфор и его обитатели проносились мимо.
Аромат тюльпанов, которые Ио с такой осторожностью устроил на коленях, распространился тотчас же, они благоухали вовсю.
Ван'e положил голову тому на плечо. Свободная рука Ио сжала его кисть. Ренвуар размышлял о том, что хотел бы провести так не просто часы, а дни и недели. Возможно, им стоило подумать о паломничестве.
– Чувствую себя женихом, – шепнул Уинтроп.
Ио отчего-то погрустнел. Он с печалью глянул сначала на своего ренвуара, затем в окно.
– Однажды тебе придется, – Ио повернулся к нему. – Если ты не станешь отцом, то и я тоже.
– Это так важно для тебя? – удивился Ван'e, отодвинувшись.
Об этом они не заговаривали давненько. Видимо, ситуация с эклюзией юной мисс Милтон, вновь заставила Ио вернуться на тропу таких мыслей. Познать радость отцовства тот мог бы, только если дитя Уинтропа станет ренвуаром. А этого могло и не произойти. Что касается наследства и наследия семьи
– Все еще успеется, – так же тихо ответил он. – Ждать этого все равно пришлось бы слишком долго… Семнадцать лет после рождения ребенка… Целая жизнь. А может он и не станет таким, как я. Давай-ка не будем заглядывать за завесу туманного будущего, где и ты, и я – превратимся в старых и брюзжащих родителей?
– Ты прав, – улыбнулся Ио, разглядывая тюльпаны. – Мне даже нравится…
– Эти цветы?
– Да.
– И мне. Надеюсь, мисс Милтон тоже оценит наш подарок.
– Ты сказал, что чувствуешь себя женихом… Может мисс Милтон покорит твое сердце?
– Решил нас сосватать? Мы едем туда не за сим. Я бы и вовсе предпочел не связываться с этим семейством.
– Наша семья вполне состоятельна, чтобы претендовать на…
– Наша. Наша семья – это ты и я.
– И профессор.
– И профессор, – кивнул Ван'e. – Знаешь почему я не хотел на самом деле посещать Милтонов?
– Из-за их чванливости?
– Из-за Эдит. Мы с ней знакомы… Были… Если это можно так назвать, – Уинтроп решил быть откровенным с тем, кого любит, чтобы между ними не возникало впредь недопонимания, и Ио не старался более навязать ему суженую. А тем более дочку Милтонов. – В детстве.
– Что она тебе сделала?
– Не она, а я. Точнее, сперва она… Однажды отец взял меня с собой по рабочим делам. Все это скука смертная, но вот мы оказались в Милтон Хаусе. Гостили мы там довольно долго… Мне тогда стукнуло лет двенадцать. Мы с ней играли, как и прочие дети. Помимо Эдит там гостил еще один мальчишка. Я сейчас даже имени его не вспомню. И мне даже не стыдно за это. Так вот, Эдит застала меня с ним, когда мы целовались…
Ио вопросительно поднял свою белую бровь.
– Ну, юношеские порывы, эксперименты. Эдит та еще маленькая прилипала, и я ей об этом сказал, но она не отставала, не давала нам покоя, всячески мешала и шантажировала нас. Тогда я ее оскорбил и толкнул. Она шлепнулась в грязь, вся перепачкалась, слезы и отделяемое из носа текли ручьями, и походила она на настоящего поросенка в своем приторно-розовом платьице.
– Ты ужасен, – покачал головой Ио, но едва заметно улыбнулся.
– Какой уж есть. Но это помогло мне понять, что меня не тянет к девочкам, а особенно к таким заносчивым и противным, как Эдит. После этого случая мы более не виделись ни с тем парнишкой, ни с юной мисс Репейник. И я искренне надеюсь, что сегодня она не вспомнит о том злосчастном происшествии.
– Спасибо за откровения. Ты поступил как ребенок, им ты и являлся, судить не за что.
– Гора с плеч. Ты просто отпустил все мои грехи, дабы я мог согрешить снова с чистой душой, умом и сердцем!
– Отпускать твои грехи можно довольно часто, Уинтроп.
– Потому что я уже готов к новому грехопадению после твоей индульгенции. С двойной силой… И никакая мисс Милтон не сможет этому воспрепятствовать…
Ио его просто поцеловал, чтобы тот наконец замолк. И они уже больше не могли оторваться друг от друга всю дорогу.