Малика или куда приводят мечты
Шрифт:
Последний месяц Мар провела в доме отдыха за городом, она плавала в бассейне, много гуляла, много читала. Уединение ей доставляло удовольствие. Тишина успокаивала, никто не лез в душу, не пытался вызнать, что же с ней происходило там - в том месте, название которого она зареклась не произносить. Однако кошмары продолжали сниться, хотя под конец она всегда видела Амира, он брал ее за руку и уводил прочь.
Глава 31
– Амир? Где ты, Амир? – выкрикивала Мар, пока ее везли в Родильный дом.
Схватки
Марину доставили в роддом и передали в руки докторов. В приемном отделении девушка сидела, забившись в угол, у нее не только болел живот, но и кружилась голова, все тело ныло, старые раны давали о себе знать. А время тянулось, дежурная все делала медленно, нехотя. Однако Мар не торопила ее, она терпела, хоть и прошибал холодный пот, а спина буквально отваливалась. Спустя пару часов, о ней все-таки вспомнили, медсестра вальяжной походкой проследовала до пациентки:
– Давайте измерим давление.
Когда же сестра посмотрела на показатели, то тут же всполошилась, подозвала доктора.
– Что тут у вас? Очередная умирающая? – у усмешкой произнес мужчина в зеленой форме.
– Тут давление семьдесят на пятьдесят и падает.
– Быстро ее в реанимацию, - сейчас и врач зашевелился.
Мар уложили на каталку и отправили в реанимацию, там поставили капельницу, подключили к аппаратам, считывающим схватки и сердцебиение плода. Прошло немного времени, в палату снова зашли доктора, Марина пребывала в сознании, она уставшими глазами смотрела на них, даже схватки уже не доставляли беспокойств. Вдруг вспомнились дни, когда ее били солдаты, тогда и вовсе страх исчез.
– Что дальше? – спросила она. – Когда рожать?
– Потерпи еще, - улыбнулся доктор. – Вот нормализуем давление и отправим тебя в оперблок.
– Зачем?
– Самой рожать опасно с такими показателями. Если опять упадет давление, то и почки отказать могут. Потеряем и тебя, и ребенка.
– Нет, я не хочу операцию, - замотала головой Мар.
– Надо, голубушка. Ты сейчас рискуешь не только своей жизнью, подумай о ребенке, - затем врач обратилась к своим. – Муж здесь? Документы надо подписать.
И все разом удалились, а у Марины, после упоминания о муже, тут же подскочило сердцебиение, тогда и схватки усилились. Вот сейчас стало очень больно. Но она снова никого не позвала, так и лежала, стискивая зубы и царапая простынь. Вскоре Мар ощутила под собой воду, горячую воду. Прошло всего полчаса, а она уже готова была умереть, схватки шли с интервалом всего-то в три минуты. Со лба стекал пот, голова опять закружилась. Прошло еще какое-то время, казалось, что боль уже не прекращалась, да и поясницу начало тянуть как никогда. Тут в проеме появилась акушерка. Полная женщина подошла к Марине:
–
– Поясницу тянет, очень, - слабым голосом с придыханием сказала Мар.
Тогда акушерка напряглась:
– А ну-ка, давай посмотрим, что у тебя там тянет.
И только женщина запустила руку куда-то под простынь, как глаза ее округлились.
– Так, потерпи, девочка. Сейчас доктора позову.
Уже через пару минут в палате снова собралась вся бригада:
– Что у нас? – взволнованно произнес врач. – Наверху уже все готово.
– Поздно, - констатировала акушерка. – Полное раскрытие и головка уже прощупывается.
– Ну что за… - закатил глаза под лоб доктор. – Почему в мою смену всегда какая-нибудь фигня случается? Везите ее в родзал. И реаниматологов сюда, живо.
Каталку с рожающей Мариной тут же покатили в родзал, там зажглись лампы, акушерки суетились около роженицы, неонатолог заняла место подле доктора, а реаниматологи стояли в изголовье.
– А теперь поработаем, - произнес врач. – И смотри мне, чтобы без глупостей, - погрозился он.
Мар лишь успела кивнуть, а после пошла сильная схватка.
– Так, не торопись, продыши… На следующей будешь тужиться. Знаешь, как надо? – поднял глаза взмыленный доктор.
– Нет.
На что тот тихо зарычал, но ругаться не стал.
– Вот, теперь тужься.
И началось. Марина старалась из последних сил. Ей не терпелось увидеть того, кто так долго пробыл у нее под сердцем, того скромного, ведь он почти не толкал маму в печень, не пытался забиться куда-то под ребра и потянуться там.
– И еще чуть-чуть! – протрубила акушерка. – Давай, девочка. Не ленись!
Мар предприняла последнее усилие, она зажмурилась и задержала дыхание, а спустя минуту раздался тихий слабый писк.
– Вот он, - выдохнул доктор и приподнял сине-фиолетовый комок. – Мальчик у вас, мальчик. А шевелюра-то какая. Это в кого такой Элвис Пресли?
Затем ребенка передали в руки неонатолога, и та удалилась с ним в дальнюю часть родзала.
Новоиспеченная мать тогда закрыла глаза, она сделала это – подарила жизнь. Но вдруг пространство снова закружилось, начал нарастать звон в ушах, в мгновение что-то щелкнуло, и она пропала.
Тишина окутала сознание, темнота обволокла черным саваном, не было ни тепло, ни холодно, было пусто и одиноко.
– Где я сейчас? – говорила Мар. – Почему я здесь?
Но никто ей не ответил. Мар ощутила равнодушие ко всему, забыла обо всем, сейчас есть только она и темнота. И если смерть такая, то это хорошо, это просто замечательно. Марина отбросила мысли, сознание будто зависло, готовясь ко сну. Неожиданно она ощутила странные колебания, сродни тому, как накатывает волна под водой и толкает водолаза. И что удивительнее всего, сквозь тишину прорвался голос, до боли родной голос: