Малинче
Шрифт:
По приказу Кортеса были построены тринадцать бригантин, с помощью которых он намеревался перекрыть подходы к Теночтитлану со всех окружавших его озер. К испанцам примкнули отряды воинов из Чолулы, Уэксотцинго и Чалько. Согласно подсчетам Кортеса, под его командованием была собрана целая армия — более семидесяти пяти тысяч человек.
Кваутемок позволил передовому отряду испанцев войти в город и обрушил на них град камней и стрел с крыш прилегающих к улицам домов. В ответ Кортес приказал разрушать те здания, с которых индейцы нападали на его солдат. Так было положено начало полному уничтожению города.
После одной из атак Кортес пробился к самому центру города —
Когда стало ясно, что с ходу занять Теночтитлан не удастся, Кортес решил взять город в осаду. Его отряды перекрыли все дороги, которые связывали столицу с большой землей, а бригантины и каноэ индейских союзников должны были препятствовать какой бы то ни было связи города с окрестными деревнями по воде. Он приказал разрушить акведуки Чапультепека, по которым подавалась в Теночтитлан пресная вода.
Замысел Кортеса был предельно ясен: истощить силы обороняющихся, вызвать в городе голод и нехватку воды и заставить защитников сдаться.
Постепенно кольцо осады сжималось. Дольше всего горожане сопротивлялись в Тлателолько, и именно там, на рыночной площади, в самом сердце еще недавно могущественной империи, был нанесен последний удар по защитникам Теночтитлана. Среди обороняющихся свирепствовала оспа, никто из них давно уже не ел досыта, и испанцам удалось одолеть их сопротивление. В день падения города было убито и взято в плен больше сорока тысяч индейцев. Над городом стоял плач и разносились стоны.
Кваутемок попытался спастись бегством, но был схвачен и приведен к Кортесу. Представ перед победителем, юный император сказал:
— Господин Малинче, повелитель чужестранцев, я делал то, что считал нужным и что был обязан делать ради спасения моего города и моих подданных. Я сделал все, что мог. Удача и боги отвернулись от меня, и теперь я твой пленник. Вынь же из ножен кинжал, который висит у тебя на поясе, и убей меня прямо сейчас.
Кортес не стал убивать пленника, но приказал пытать его огнем, чтобы выяснить, где в захваченном городе спрятано золото. Он хотел знать, где сокровища, которые он был вынужден бросить, отступая из Теночтитлана в ночь после смерти императора Моктесумы, и то золото, которое, по его предположениям, индейцы все еще где-то прятали.
Покидая захваченный город, уходя в Гибуэрас, Кортес забрал с собой и пленного императора Кваутемока. Вскоре один из тлакскальцев, сопровождавших испанский отряд с самого начала экспедиции, обвинил пленного правителя в том, что тот плетет заговор и пытается организовать мятеж против испанцев. Кортес, силой обративший пленного в католическую веру и нарекший его именем Фернандо, приказал повесить его на высокой сейбе, священном дереве майя, в одной из деревень провинции Табаско.
Света не было. Солнце скрылось за черными тучами. Оно походило на тусклую, ослабевшую луну, с трудом пробивавшуюся сквозь дым, окутавший землю. Дым же этот шел от огромных костров, на которых сжигались трупы погибших. На тусклое солнце можно было смотреть, не прищуриваясь и не опасаясь, что глаза начнут слезиться. Потеряв силу и блеск, солнце перестало отражаться в озерах и каналах долины Анауак, темные мутные воды которых были теперь окрашены кровью.
Вольеры
Не горели уже во дворце сотни жаровен, не готовились на них сотни блюд для императора и придворных.
Мастера-ювелиры, изготавливавшие богатые украшения для императора, и ткачи, что ткали ему наряды, или погибли, или бежали из города.
Царившую в Теночтитлане тишину нарушали лишь стоны и жалобный плач Квиуакоатль, что еще звалась Тонантцин, женщины-змеи, всеобщей матери.
И шепотом из уст в уста передавалось завещание императора Кваутемока, его напутствие, которое дал он своим подданным перед смертью:
«Закатилось сегодня наше солнце, и мы остались во мраке кромешном. Знаем мы, что рано или поздно вернется солнце и вновь осветит наш мир. Сегодня же, пока оно скрыто от нас и проходит по предначертанному ему пути через невидимое небо Миктлан, мы должны пережить эту долгую ночь. Пережить же ее мы сможем, только держась вместе и не забывая о том, что это солнце — уже пятое в истории нашего народа. До тех пор, пока не взойдет шестое, нам надлежит хранить в наших сердцах все то, чем мы дорожим, все то, что любим: мы должны сохранить наш язык, должны воспитывать детей так, как воспитывали их всегда. Мы не имеем права забыть ни наше государство, ни то, как жили мы век за веком, помогая друг другу, заботясь обо всех, кто нам близок.
Спрячем от чужестранцев наши теокальтин — наши храмы, наши кальмекаме — школы высоких наук, наши тлачкоуан — площадки для игры в мяч, наши тельпочкальтин — школы для детей и юношей и наши квикакальтин — дома для священных песнопений, укроемся в наших домах, оставив улицы и площади пустыми.
С сегодняшнего дня и впредь, до тех времен, пока вновь не взойдет наше солнце, наши очаги станут для нас теокальтин, кальмекаме, тлачкоуан, тельпочкальтин и квикакальтин.
Пока скрыто от нас наше солнце, наши отцы и матери станут учителями и наставниками для детей. Родители поведут своих детей по жизни, и пусть старшие не забывают рассказывать младшим, чем была для нас долина Анауак и каким прекрасным был Теночтитлан до тех пор, пока пребывал под покровительством Великого Господина всего сущего и единого. Пусть расскажут всем, кто придет нам на смену, что этот прекрасный город и вся великая страна были созданы лишь потому, что мы хранили верность заветам наших предков и нашим древним богам. Пусть не забывают родители повторять своим детям, что придет день, когда возродится прекрасная долина, когда восстанет из пепла великий Теночтитлан — восстанет для всех нас. После долгой ночи взойдет на небе новое, шестое солнце, и солнце это будет светочем справедливости».
Малиналли не переставала спрашивать себя, что она сделала не так, с чем не справилась, в чем была ее главная ошибка. Почему судьба лишила ее главной и единственной привилегии — помогать своему народу? Появление Кортеса стало ответом на страхи, терзавшие Моктесуму; найденное золото стало ответом на мечты и устремления Кортеса. Малиналли тоже хотелось бы найти ответ на беспрестанно мучивший ее вопрос: по чьей воле боги допустили разрушение Теночтитлана? Прислушались ли они к просьбам тлакскальцев? Или же такова была их собственная воля? Было ли это необходимо самому мирозданию? Или, быть может, эта трагедия стала одним из мгновений бесконечного цикла бесконечно сменяющих друг друга рождения и смерти? Ответ на этот вопрос был для нее сокрыт во мраке. Малиналли не смогла ничего спасти.