Малиновка поёт лишь о любви...
Шрифт:
В алом платье, Дьюлла была прекрасна, как богиня, но восторги и восхищение воспринимала с вежливой холодностью (впрочем, как и подобает принцессе), и король говорил только с ней, объясняя назначение того или иного ритуала или предмета, а девушка только кивала в ответ, и легкая улыбка лишь иногда скользила по ее губам.
– Сейчас будут выбирать судей, - объяснял король, подавая Дьюлле тарелку с дольками апельсина, посыпанными сахаром. – А! Вот они и определились! Главным судьей будет генерал Ривалли, а его помощниками кавалер Сатис и лорд Брюс. Они судят почти каждый турнир и толк в этом знают, можешь не сомневаться… А сейчас выберут
– Из женщин? – Дьюлла удивленно приподняла брови. – Но что женщины понимают в сражениях?
Король засмеялся:
– А им и не надо понимать! О! Смотри-ка! Они идут сюда!
Несколько дам – из числа самых знатных и благородных, и в самом деле приблизились к королевской ложе, с поклоном поднеся Дьюлле алый шелковый шарф.
– Они выбрали судьей тебя! – довольно прищурил глаза король.
– Но что мне делать? – шепнула отцу Дьюлла, принимая этот знак отличия.
– Ты должна повязать эту тряпку на копье того рыцаря, которого желаешь защитить. Во время общего боя, когда рыцари будут участвовать в общем сражении двумя отрядами, другие участники не посмеют нанести ему удар. Обычно такой чести удостаиваются смазливые юнцы – вы, женщины, так чувствительны к красоте! – он подмигнул ей, а благородные дамы склонились в глубоком поклоне.
– Леди Синталь к вашим услугам, - сказала старшая из них, - мы хотели бы просить герцогиню Ботэ, чтобы она повязала этот шарф Женской Любви своему жениху – милорду Босвелу.
– Я должна удовлетворить их просьбу? – спросила Дьюлла у отца, когда дамы удалились.
– Не обязательно, - король бросал в рот сладкие конфеты-драже и с нетерпением жал парада участников. – Это только твой выбор. Но разве ты повяжешь шарф не Вальдетюру? По-моему, именно он пользуется особой женской любовью. Так что сделай приятно дамочкам и осчастливь жениха. Это придаст твердости его руке.
Дьюлла не ответила и положила шарф на колени, разглаживая алую ткань.
Герольд протрубил трижды и объявил выезд участников рыцарей. Трибуны, где сидели зрители из простонародья, взорвались восторженными криками. Трибуны благородных ограничились сдержанными аплодисментами.
Участников было двадцать четыре, и все они выехали на ристалище парами, в полном вооружении, с гербами и знаками отличия, но без шлемов, чтобы люди могли полюбоваться на героев.
В первой паре ехал Вальдетюр – сияющий, как солнце. На его плече красовался алый платок с золотой каймой. Красный и золото были цветами Дьюллы, и милорд Босвел продемонстрировал всем, чью красоту он намерен защитить сегодня копьем и мечом. Впрочем, больше половины рыцарей повязали алые с золотом ленты, и король снова довольно подмигнул Дьюлле.
Рыцари проезжали полный круг по полю и останавливались возле королевской ложи, чтобы поклониться его величеству и принцессам.
Легкое замешательство среди дам вызвало то, что герцогиня Ботэ, ответив на поклон жениха, не повязала на его копье шарф. Дьюлла приветствовала рыцарей легким кивком головы. Они все смотрели на нее восхищенно, блестя глазами, но их восхищение трогало ее так же мало, как копошение муравьев на муравьиной горке.
Рика она увидела почти сразу – он ехал в середине колонны, и на его плече не было никаких лент, что не преминули отметить болтливые фрейлины.
– Раньше младший Босвел всегда выезжал с синей лентой – в знак служения старшей принцессе, - услышала Дьюлла шепот за спиной. – С чего бы такие
Когда конь Рика поравнялся с королевской ложей, и рыцарь почтительно склонил голову, Дьюлла встала, гордо выпрямившись.
– Сэр Босвел! – громко позвала она. – Протяните свое копье! – она подняла алый шарф, заявляя перед всеми о своих намерениях. – Пусть этот знак женской любви хранит вас на сегодняшнем турнире.
Рик вскинул голову, впившись в младшую принцессу взглядом.
А среди дам разочарование было слишком очевидным. Некоторые даже всплакнули, уткнувшись в кружевные платочки.
Заставив коня подойти боком к самому краю ложи, Рик положил копье на бордюр, чтобы Дьюлле легче было повязать шарф на древко.
– Зачем вы это сделали? – спросил он тихо, когда девушка наклонилась, затягивая узел.
Дьюлла взглянула на него насмешливо и горько, и ответила так же тихо:
– Я смелее тебя. Хоть ты от меня отказался, я не могу приказать сердцу не бояться за тебя. Для меня самое главное, чтобы ты был в безопасности.
– Упрекаете меня в трусости?
– Не знаю, как назвать это иначе, - ответила Дьюлла.
Подняв копье со знаком отличия, Рик пустил коня галопом, под приветственные крики зрителей. Но, сделав полкруга, сэр Босвел вдруг остановился возле милорда Босвела, отвязал алый шарф и с поклоном протянул брату.
Вальдетюр важно кивнул и повязал шарф на свое копье. Этот благородный поступок вызвал всеобщий восторг. На трибунах затопали и захлопали, выкрикивая похвалы обоим братьям.
– Красиво сделал, - сказал король Дьюлле, а та вежливо улыбнулась в ответ и трижды хлопнула в ладоши.
В отличие от остальных, поступок Рика ее не впечатлил, а обидел. Что он хотел сказать этим? Что ее защита, ее внимание – ничто для него?
Турнир ей не понравился, ей было страшно всякий раз, когда рыцари съезжались – сначала парами, а потом и двумя отрядами. Но несмотря на страх и отвращение к такому жестокому зрелищу, Дьюлла не могла не восхититься Риком. Не самый рослый, не самый сильный по виду, он одерживал победу надо всеми противниками. Вальдетюр выбыл во втором круге соревнований, выбитый из седла более умелым и проворным противником. «Шесть футов мужской красоты» рухнул на землю с такой силой, что любой другой испустил бы дух, но только не Вальдетюр – когда оруженосец помог ему подняться, королевский зять помахал трибунам, показывая, что с ним все в порядке, и ушел с поля сам, ухмыляясь и извиняющее разводя руками. Это только добавило восторгов. Дамы бросали ему свои кружевные платочки, а некоторые – рукава от платьев, торопливо распуская шнуровку на плечах. Но Вальдетюр не поднял ни одного, а поднес к губам алую ленту, показывая, что верен своей Прекрасной Даме.
– Умеет произвести впечатление, - шептал король Дьюлле, очень довольный зрелищем.
А тот, к кому было приковано внимание младшей принцессы, ни разу не взглянул на королевскую ложу. Напрасно Дьюлла мысленно просила Рика посмотреть в ее сторону – сэр Босвел даже не повернул головы.
Но он побивал своих соперников одного за другим, а когда объявили финальную битву, в которой участвовали все рыцари, способные удержаться в седле после поединков один на один, он проявил такие чудеса ловкости и смелости, что зрители визжали от восторга. Но Дьюлла не визжала. Наоборот, сердце ее тревожно дрожало всякий раз, когда Рик бросался в самую гущу сражения – бесстрашный, порой, безрассудный…