Малохольный экстрасенс
Шрифт:
Она с сердцем шваркнула мокрой тряпкой о пол. И, словно в ответ, из-за неприкрытой двери ординаторской донесся смех. Смеялась женщина – легко и радостно.
– Если бы ты только видел его лицо! – воскликнула она и снова засмеялась: – Как он смотрел, когда я ему это сказала!
– По-моему у него вообще нет лица, – сумрачно отозвался мужчина. – Так, маска какая-то.
– Не-ет, есть! – не согласилась женщина. – И ты бы видел, как оно дергалось!
– Удовольствия мало, – вздохнул мужчина. – Не видел и не хочу. Хватит с меня того, что я видел здесь. Приехал, всех из палаты его дебилы
– А чего он хотел? – удивилась женщина. – Ты не рассказывал…
– Деньги привез. За работу…
– Много?
– Лет на десять хватило бы.
– И что?
– Пусть он засунет их себе в одно место. Не нужно мне ничего от него. Вместе с его мордоворотами.
Женщина вновь засмеялась.
Санитарка в коридоре неодобрительно покачала головой. Надо же – от денег отказался. Да еще каких! И за работу! Ну и что, что тот был неприятный – деньги на вид всегда хороши! "Миллионер нашелся! – раздраженно думала она, возя тряпкой по полу. – А сам в старой пижаме – как дали здесь, так и не снимает. Другие больные почти все в своем – сейчас разрешают, а этот в пижаме… Костюма спортивного и того нет! Да и сам коней бы двинул, если бы не эта дамочка. (Санитарка вспомнила, что ей рассказывали медсестры.) Привезли сюда холодного и в коридоре бросили. Наши и вставать не хотели – под утро сон самый. Так эта всех на голову поставила. Сама доктор, знает, как у нас лечат. И лекарств с собою привезла – у наших, как обычно, ничего и никогда. Всю жизнь эти мужики за бабами! И что она в нем нашла? Одна борода, да и та седая…"
Санитарка сердито плюнула и тут же смахнула плевок с пола широким полотнищем тряпки. Она вспомнила, как сестры со второго этажа, где размещалась травматология и где она тоже убирала, рассказывали ей, как привозили недавно одного после автомобильной аварии. Молодой совсем был – заснул за рулем. Оказалось, что сын большого начальства. Сколько тогда налетело в отделение людей, палату цветами завалили, а фруктов всяких было сколько – сестры потом два дня все это ели! Им и денег набросали – врачам и сестрам – только бы спасли. Куда там – умер на второй день и в сознание даже не пришел, бедненький.
Санитарка вспомнила, как провезли тогда мимо нее каталку с телом, прикрытом простыней, – к полу свешивалась пухлая, неживая уже рука с огромным золотым перстнем на среднем пальце. Ей тогда нестерпимо захотелось сдернуть тот перстень (стоило только рукой двинуть) – зачем он мертвому? Но вокруг были люди, и она не решилась. Да и у двоих, что катили коляску в морг, морды были зверские – они бы ей сдернули! Эти, из морга, своего не упустят!
"Мало им, идолам, что родственников покойных обдирают – и все только за то, что помоют холодного, да оденут! А тут на одну зарплату…"
Она замерла, прислушиваясь. За дверью ординаторской по-прежнему громко разговаривали.
– Может ты все-таки поспешила? – спрашивал мужчина. – Жалко девочку.
– Да она через день уже бегала! – не согласилась женщина. – Ты бы видел, какие глаза были у моих в клинике, когда мы привезли ее обследовать! Поверить не могли, что это она. Все головами крутили, пока она их по именам называть не стала – запомнила, пока лежала…
– Значит
– Не мечтай, – хмыкнула женщина. – Ты наших не знаешь. Они же ей таблетки с уколами прописывали – вот и помогло. В крайнем случае спишут на самопроизвольное исцеление. Так у нас всегда делают, когда не могут толком объяснить. Не волнуйся, конкурентов наши не любят…
– А я им и не конкурент, – вздохнул мужчина. – Все, отлечил.
– Почему?
– Ушло все. Ничего не чувствую. Я здесь уже не раз пробовал – совсем ничего.
– Так ты еще не поправился.
– Не утешай. Сама знаешь – завтра выписывают. И чувствую я себя здоровым. Только это ушло.
– Может оно и к лучшему? Сколько ты из-за этого перетерпел!
– А жить на что? Я же безработный.
– Я работаю.
– И много ты получаешь? Одной еле хватает.
– И двоим хватит. Потом ты что-нибудь найдешь. А можешь и не искать. Если нужно, я одна…
– О чем ты говоришь! – вскрикнул мужчина. – Что я уже совсем?! Да я хоть грузчиком! Я сейчас сильный. Может быть потому, что это ушло… Я раньше на женщин совсем не смотрел, а здесь каждую ночь тебя во сне вижу…
– Потерпи уже день, – женщина засмеялась. – Не здесь же!
Санитарка в коридоре плюнула. "Бесстыжая!" – подумала она, затирая плевок.
– Скажи, это ты одежду мою забрала? – продолжил мужчина за дверью. – Когда меня сюда привезли?
– Я.
– Там в карманах деньги оставались…
– Я нашла.
– Купи мне куртку. А то пока лежал и холода пришли.
– Зачем? Я все твои вещи к себе перевезла. Там и куртка есть. Если, конечно, она тебе не нравится…
– Ты, что, ко мне ездила?
– Да.
– Ты ж адреса не знаешь!
– У тебя паспорт был в кармане. А там штамп с пропиской. И штамп о браке, где ее имя-отчество. Я по справке домашний телефон взяла, позвонила и сказала, что ты просил забрать.. А что, не нужно было?
Некоторое время за дверью было тихо.
– Как она тебя встретила? – спросил, наконец, мужчина. – Так вот просто все и отдала?
– Ну, косилась немножко. Но когда я сказала, что ты на квартиру и прочее не претендуешь, заулыбалась. Даже сама все сложила.
За дверью снова на некоторое время затихло.
– Как они там? – спросил мужчина.
– Нормально – все здоровы. Людей лечат.
– Что?!
– Ну да. Твой ассистент теперь вместо тебя.
– Миша?! – мужчина захохотал. – Миша! Молодец! Этот подметки на ходу срежет. И люди идут?
– Меньше, чем к тебе, но есть.
Мужчина захохотал еще сильнее:
– Вот шарлатаны!
– Точно так же и я о тебе думала, когда шла на прием.
– Да… Странно, но я тебя совсем не запомнил.
– Что тут странного? Сколько людей было!
– Так то люди, а это ты!
– Чем же я их лучше?
– Всем…
За дверью приглушенно забормотали, и санитарка замерла, прислушиваясь. Но в ординаторской не разговаривали больше – только тихий шорох донесся до нее.
– Ну, Дима, хватит! – наконец послышался голос женщины, и голос этот был иным – низким и неясным. – Я же сказала: потерпи! Мне пора уже, да и Пантелеевна скоро нас отсюда шваброй погонит.