Малоизвестная история Малой Руси

Каревин Александр

Надо, однако, сказать, что верили тогдашней пропаганде далеко не все. Что, кстати, нашло отражение в народном творчестве. Когда Хрущев пообещал к 1980-му году построить в Советском Союзе коммунизм, в обществе появилось множество анекдотов на эту тему. Довольно популярным среди них был анекдот о сельской бабке, пришедшей в райком партии узнать: «Что такое коммунизм?». Бабушке популярно объяснили, что это строй при котором наступит изобилие в стране, все будут жить в достатке, будут довольны и т. п. «Ясно, — удовлетворенно закивала старушка, — будет так, как при Николае».

Шутки шутками, но какой же в действительности была жизнь до революции? Воспоминания всегда субъективны. Художественные произведения,

наверное, тоже. Анекдоты — не аргумент. Узнать истину помогают сухие цифры статистики. В частности, материалы, опубликованные в «Статистическом бюллетене по городу Киеву». Указанный бюллетень был издан Киевским губернским статистическим бюро в 1920 году (т. е. уже при большевиках, не подвергавших, однако, в то время статистические издания жесткой цензуре). Согласно приведенным там данным, средние цены на «главнейшие продукты первой необходимости» на киевских рынках в 1913 году были следующими (для удобства читателей пуды, фунты и ведра переведены в более привычные для нас килограммы, граммы и литры):

Мука пшеничная 1-го (высшего) сорта: 13 копеек за килограмм.

Мука пшеничная 6-го (низшего) сорта: 6 копеек за килограмм.

Мука ржаная: 6 копеек за килограмм.

Хлеб пшеничный (развесной): 12 копеек за килограмм.

Хлеб пшеничный (французская булка): 7 копеек за 400 грамм.

Хлеб ржаной: 10 копеек за килограмм.

Картофель: 2 копейки за килограмм.

Свекла: 2 копейки за килограмм.

Крупа гречневая: 16 копеек за килограмм.

Крупа перловая: 13 копеек за килограмм.

Крупа пшеная: 9 копеек за килограмм.

Рис: 20 копеек за килограмм.

Горох: 10 копеек за килограмм.

Масло подсолнечное: 33 копейки за килограмм.

Соль поваренная: 3 копейки за килограмм.

Сахар (песок): 25 копеек за килограмм.

Сахар (рафинад): 30 копеек за килограмм.

Говядина (1-й сорт): 43 копейки за килограмм.

Говядина (3-й сорт): 31 копейка за килограмм.

Телятина (передняя часть): 32 копейки за килограмм.

Телятина (задняя часть): 38 копеек за килограмм.

Свинина: 38 копеек за килограмм.

Баранина: 36 копеек за килограмм.

Солонина: 37 копеек за килограмм.

Рыба (щука): 63 копейки за килограмм.

Рыба (карась): 69 копеек за килограмм.

Молоко: 12 копеек за литр.

Масло сливочное: 1 рубль 31 копейка за килограмм.

Творог: 20 копеек за килограмм.

Яйца: 31 копейка за десяток.

Как видим, цены вполне умеренные. Разве что сливочное масло немного дороговато. По-видимому, с тех пор повелось говорить о людях с большой зарплатой, что они зарабатывают не только на хлеб, но и на масло к хлебу.

Для полноты картины можно привести цифры из газеты «Киевлянин» за 1(14) июля 1905 года. В газетной заметке сообщались сведения о ценах на ягоды на рынках Киева (снова-таки, фунты переводим в килограммы):

Клубника: 5–7 копеек за килограмм.

Земляника: 15–17 копеек за килограмм и дешевле.

Смородина: 7–15 копеек за килограмм.

Вишни: 10–12 копеек за килограмм.

Абрикосы: 15–20 копеек за сотню.

Перевести сотни в килограммы довольно затруднительно. В газете, однако, сообщается, что все ягоды спелые и крупные. О вишнях же специально отмечено, что они «еще недавно появились, а потому, несомненно, будут продаваться весьма дешево, так как урожай вишен везде в окрестностях Киева очень обильный».

Что касается заработной платы, то из лиц рабочих специальностей самыми высокооплачиваемыми в Киеве в 1913 году были медники — рабочие, занятые на производстве изделий из меди. Их средний заработок составлял 2 рубля 22 копейки в день. Дневной заработок кровельщика составлял в среднем 2 рубля 8 копеек, столяра — 1 рубль 92 копейки,

слесаря и кузнеца по 1 рублю 90 копеек. Маляр зарабатывал в день 1 рубль 78 копеек, токарь — 1 рубль 54 копейки, каменщик — 1 рубль 38 копеек. Хуже всего оплачивался труд чернорабочих — рубль в день. Таким образом зарплаты обычного слесаря за день хватало для покупки пяти килограмм свинины. Кажется, совсем неплохо.

К вышесказанному стоит добавить, что по подсчетам экономистов реальная (с учетом цен на предметы первой необходимости) заработная плата рабочих в царской России была самой высокой в Европе. По этому показателю Российская империя уступала только Соединенным Штатам.

И еще одно. В предисловии к названному бюллетеню заведующий губернским статистическим бюро отмечал, что многое, фигурирующее в опубликованных материалах как «продукты первой необходимости», теперь (т. е. в 1920 году) вышло из употребления или сделалось предметом роскоши. Ну и кому была нужна «пролетарская революция»?

Еще страница из истории украинского языка

Апрель 1918 года. По просьбе Центральной Рады германская армия оккупирует Украину. Официально объявлено, что «союзные немецкие войска» явились для защиты страны от большевиков. Под охраной оккупантов пригласившие их деятели пытаются укрепить свою власть и угодничают перед «союзниками». Председатель Центральной Рады Михаил Грушевский пишет статьи о «внутреннем родстве» украинцев и немцев, о давнем тяготении украинской нации к «близкому ей по духу и натуре» западному миру, «в первую очередь к миру германскому». Говорятся торжественные речи об «украинско-немецком братстве», о грядущем «национальном возрождении Украины».

А в это время в Киеве умер старый человек. В этом не было бы ничего необычного (многие тогда умирали), если бы не одно обстоятельство. Умершего звали Иван Семенович Левицкий. Широкая публика знала его под псевдонимом Нечуй-Левицкий. Известный украинский (малорусский) писатель, в независимой Украине он по праву должен был пользоваться почетом и уважением. Между тем, умер Нечуй-Левицкий в полной нищете, в одной из киевских богаделен.

Как же так получилось? У власти стояли люди называвшие себя украинскими патриотами. Их прямой обязанностью было позаботиться о человеке, чьи произведения являлись украшением украинской литературы. Вместо этого писатель оказался лишен всех средств к существованию. А ведь Михаил Грушевский был лично обязан Ивану Семеновичу. В свое время именно Нечуй-Левицкий взял под свое покровительство тогда еще никому неизвестного гимназиста, стал его наставником в литературных занятиях, рекомендовал к печати первые произведения будущего главы украинского государства. И теперь такая неблагодарность? Почему?

Биографы писателя, как правило, обходят этот вопрос. Говорят лишь, что время тогда было тяжелое, что печальная судьба — умереть в нищете — характерна для многих выдающихся людей.

Общие, ничего не объясняющие фразы. Но объяснение все-таки есть.

Язык как яблоко роздора

Ключ к разгадке — ссора между Грушевским и Нечуем-Левицким. Произошла она из-за расхождений по вопросу, который, казалось бы, споров у них вызывать не должен. По вопросу об украинском языке.

Как известно, вплоть до революции 1917 года во всех сферах общественной жизни Малороссии (кроме западной ее части, входившей в состав Австро-Венгрии) господствовал русский язык. Для культурных малорусов он был родным. Люди же малообразованные говорили на местных просторечиях, лексикон которых ограничивался минимумом, необходимым в сельском быту. Если возникала потребность затронуть в разговоре тему, выходившую за рамки обыденности, простолюдины черпали недостающие слова из языка образованного общества, то есть из русского.