Малоизвестная история Малой Руси
Шрифт:
Неблагодарное занятие
Никакой русификации не было. Наоборот, в нашей республике полным ходом шла насильственная украинизация, ленинско-сталинский эксперимент по превращению Малой Руси в «национально сознательную» Украину, начатый еще в первые годы советской власти. Факт продолжения этого эксперимента в 1933-м и в последующие годы голодомороведы категорически отрицают. Они заявляют, что украинизация прекратилась в конце 1932 года. При этом цитируют пункт шестой постановления ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и Западной области» от 14 декабря 1932 года: «Вместо правильного большевистского проведения национальной политики в ряде районов Украины украинизация проводилась механически, без учета конкретных особенностей каждого района, без тщательного подбора большевистских украинских кадров, что облегчило буржуазно-националистическим элементам, петлюровцам и пр. создание
Цитата верная, но имеющая продолжение, о котором голодомороведы (опять же) умалчивают. Пунктом седьмым того же постановления предусматривалось «предложить ЦК КП(б)У и СНК Украины обратить серьезное внимание на правильное проведение украинизации, устранить механическое проведение ее, изгнать петлюровские и другие буржуазно-националистические элементы из партийных и советских организаций, тщательно подбирать и воспитывать украинские большевистские кадры, обеспечить систематическое партийное руководство и контроль за проведением украинизации».
Ленинско-сталинский эксперимент не прекращался. Он лишь принял более цивилизованные формы, что, кстати, выясняет несостоятельность еще одного «аргумента» голодомороведов.
Сопоставление результатов Всесоюзных переписей населения 1926 и 1939 годов показывает уменьшение числа украинцев на 3 млн. человек. Почему? Последствия геноцида? Безусловно, нет. В 1926 году украинизация была в самом разгаре. Ее (под руководством все того же Лазаря Кагановича) проводили жестко, даже жестоко. (Искренний приверженец «украинской национальной идеи» Сергей Ефремов при всем сочувствии украинизаторским целям, методы, которыми они достигались, признавал свирепыми). Затеянная тогда перепись населения соответствовала «духу времени». Обитателей намеченных к украинизации регионов (не только Украинской ССР, но и сопредельных с ней районов РСФСР) записывали в украинцы, не спрашивая их согласия. На сей счет переписчики получили специальную инструкцию. Доходило до потрясающих преувеличений. Скажем, в Донецком округе РСФСР (его не надо путать с современной Донецкой областью) украинцами в один миг стали 55,1 % населения (предыдущая перепись 1920 года насчитала их там всего 3,7 %).
В 1939 году переписывали уже по-другому, без украинизаторских перегибов. Что и сказалось на результате. Так нужно ли теперь (как это делает кое-кто на Украине) предъявлять России счет за «геноцид украинской нации», требовать от нее извинений, выплаты материальных компенсаций? Занятие это неблагодарное. Тем более, что счет может оказаться не в пользу украинских голодомороведов.
На этнографической карте СССР, помещенной в 8-м томе «Малой советской энциклопедии» (год издания — 1932-й), значительная по размерам территория Украины восточнее Днепра и южнее Запорожья обозначена как место преобладания великорусского населения. Довольно крупные великорусские островки имелись к югу от Харькова, на восток от Полтавы, западнее Днепропетровска. На более поздних картах ничего этого нет. Великороссы Украины исчезли в ходе голодомора? Напомню: именно эти регионы пострадали больше всего. А хлебозаготовками, вызвавшими голод, часто руководили украинские национал-коммунисты, ярые украинизаторы. При желании, отсюда можно сделать вывод с далеко идущими последствиями. И что будет, если Россия его сделает, в свою очередь потребовав извинений и компенсаций?
Конечно, подобные требования (если б они были предъявлены) абсурдны. Россия их и не предъявляет. Зато на Украине претензии к соседней стране поддерживаются на самом высоком уровне. Не напрасно ли?
События 1932–1933 годов были трагедией. И тем отвратительнее выглядят попытки спекулировать на этой трагедии, использовать общую беду украинцев (малорусов) и великорусов для натравливания одних на других.
Голод или голодомор?
И все-таки — являлся ли тот голод голодомором? Несомненно, он был вызван действиями властей, но вызван ли намеренно, с заранее продуманной целью? На мой взгляд, ответ на этот вопрос должен быть отрицательным. Кремлевское руководство ставило перед собой одну задачу — выкачать из села как можно больше зерна. Жалобы на то, что план хлебозаготовок невероятно завышен, что выполнить его невозможно, Сталин и его подручные отвергали, объясняя их желанием крестьян утаить урожай. Первые сообщения о начинающемся голоде восприняли в Кремле как выдумку. Спохватились там только тогда, когда бедствие приняло громадные масштабы.
Последовали срочные распоряжения о помощи пострадавшим районам. И прежде всего Украинской ССР, которая в отличие от других голодавших регионов граничила с зарубежными странами. 19 февраля 1933 года в республику по телеграфу поступило разрешение на задействование государственных запасов зерна для борьбы с голодом. 25 февраля ситуация обсуждалась на заседании Совета народных комиссаров СССР. Украине срочным образом
Да — эти меры явно запоздали. Да — они оказались недостаточными. Но благодаря им удалось смягчить последствия катастрофы, предотвратить гибель многих людей. К концу лета 1933 года голод в Украинской ССР прекратился. В Поволжье же и в ЦЧО он продолжался (хоть и в меньших масштабах, чем раньше) до 1934 года. И данное обстоятельство тоже опровергает миф об именно антиукраинском геноциде.
«Зона распространения голода явно не совпадает с границами расселения отдельных национальностей, — констатирует современный немецкий историк профессор Штефан Мерль. — Почему умирали от голода русские крестьяне в Поволжье и восточных зернопроизводящих районах? И почему в противоположность тому, голод до какой-то степени пощадил северо-западную часть Украины? Многое говорит за то, что осуществляемые правительством меры касались всего советского крестьянства, а ни в коем случае не одних украинцев». Английский историк Роберт Дэвис также подчеркивает, что голод охватил территорию с населением 77 млн. человек, из которых в Украине жили 30 млн. Увы, работы авторитетных зарубежных ученых на Украине замалчиваются. Вместо них под видом «солидных научных трудов» украинской общественности подсовываются писания неких Джеймса Мейса и Роберта Конквеста, очевидная заполитизированность которых, просто не позволяет считать их объективными исследователями.
Статистика кошмара
В заключение — о числе погибших. Определить его можно лишь приблизительно. Средний уровень смертности в Украинской ССР в конце 1920-х — начале 1930-х годов составлял около 530 тыс. случаев в год. В 1932 году этот показатель был превышен более чем на 130 тыс. смертей. В 1933 году — на 1 млн. 320 тыс. В целом, за два года — на 1 млн. 450 тыс. Специалисты утверждают, что эта статистика не полная. Сотрудники ЗАГС тоже умирали от голода и бывало, что регистрировать смерти оказывалось некому. К тому же местные власти, опасаясь ответственности за массовую гибель людей, иногда давали указания регистрировать не всех умерших. В секретных документах Центрального управления народно-хозяйственного учета СССР отмечалось, что по всему Союзу в 1933 году остались неучтенными около 1 млн. случаев смерти. Даже если предположить, что большинство неучтенных смертей пришлось на Украину, то и тогда количество жертв не может превысить 2,5 млн. человек. К результату 2,5 млн. погибших приходит и главный редактор изданной в Париже — Нью-Йорке в 1955–1957 годах «Енціклопедії українознавства» Владимир Кубийович (его уж никак нельзя заподозрить в стремлении преуменьшить злодеяния советской власти).
Это чудовищная цифра. Вполне достаточная, чтобы назвать сталинский режим преступным. Однако голодомороведов она (цифра) не устраивает. Дело в том, что по подсчетам историков, в пострадавших от голода регионах России погибло от 2 до 3,5 млн. человек. Не меньше, чем на Украине. А значит — нет оснований объявлять голод «геноцидом именно украинской нации». Рушится миф, который политическим спекулянтам дороже истины. Вот и стараются голодомороведы многократно завысить число жертв среди украинцев. Заявляли о четырех миллионах погибших. Затем о пяти, семи, десяти, тринадцати миллионах. Недавно в одной из передач на Первом канале украинского Национального радио прозвучала цифра пятнадцать миллионов. Дальше — больше? Трагедия превращается в фарс, но, кажется на Украине это беспокоит не многих.
P.S. Как известно, в президентство Виктора Ющенко Верховная Рада Украины официально признала голодомор 1932–1933 годов геноцидом украинского народа. Принятию соответствующего закона предшествовало бурное обсуждение. Депутаты говорили много. И, помимо прочего, подтвердили вышеупомянутый тезис о том, что многословие не всегда означает правдивость. Например, Вячеслав Кириленко, выступавший от фракции «Наша Украина», привел цифры Всесоюзной переписи населения 1937 года, сравнив их с результатами переписи 1926 года. Как выяснил Вячеслав Анатольевич, «население СССР с 26-го по 37-й выросло на 20 %, население Украинской ССР уменьшилось на 16 %», что, по мнению выступавшего, является «доказательством этнического характера геноцида украинского народа». Процитированный фрагмент из речи г-на Кириленко очень понравился журналистам, освещавшим ход заседания парламента. Его (фрагмент выступления) на Украине неоднократно повторяли в теле- и радионовостях, тиражируя приведенные цифры. А зря. Цифры неправильные. Реальные данные существенно отличаются от нашеукраинских.