Малой
Шрифт:
Он был не таким, как остальные его собратья, что тут же начали драться друг с другом и доказывать, что они сильнее. Вместо того чтобы сеять хаос и страх среди своих и чужих, он мечтал о приключениях и дружбе. Но никто из демонов не желал с ним дружить и строить башенки из черепов в окружении глиняных черепков. Напротив, что бы он не строил, они тут же ломали, топтали,
Не долго думаю, демонёнок ушёл от своих сородичей вниз вдоль огненной реки. Быть может, там найдутся друзья и единомышленники, с которыми сможет хотя бы поговорить спокойно?
Часто подходя к огненной реке, демонёнок грустил. Посмотреть окружающий мир он не мог. Его тёмно-красные крылья ещё не проклюнулись, чтобы поднять его ввысь над огненной рекой и перенести в город, где бродили взрослые с рогами и копытами. А у него ни рогов, ни копыт. Вместо них лишь какие-то пальцы, хрупкие и шевелящиеся по его желанию.
Урод, да и только!
Но это не останавливало его от стремления исследовать третий круг ада. Место, где мучения и страдания обретали свои самые изощрённые формы, он желал понять лишь себя. Почему среди прочих собратьев у него появились пальцы вместо копыт? И почему он не желает творить зло в месте, где больше творить просто нечего?
Задаваясь этими вопросами, он шагал по раскалённым камням и его маленькие лапки оставляли следы в пыли. А сама негостеприимная земля что-то шептала ему о потерянных душах. Но он не мог разобрать ни слова.
Чем дальше брёл демонёнок вдоль огненной реки, тем громче становился шёпот, пока он не понял, что вокруг раздаются уже чистые крики и стоны.
— Почему вы кричите? — спрашивал он, но никто не отвечал.
С ним вообще никто не разговаривал. Ни новые демонические стайки, что уже окрепли, ни порождения, что-то только-только вылуплялись из новых яиц. Причём все — с копытами. И глядя на свои пальцы, демонёнок всё больше понимал, что он — изгой. С существами вокруг его роднил, пожалуй, лишь хвостик.
Стараясь не обращать на резкие звуки внимания, демонёнок отныне больше концентрировался на взрослых. Это были странные существа в тенях, которые бродили по этому кругу с извечными жалобами и проклятьями друг на друга. Сами искалеченные души, которые когда-то были людьми, теперь стали пленниками своих собственных страхов и желаний. Но они не искали ответов в себе, как он. Они предпочитали обвинять всё вокруг, словно желали переложить ответственность на кого-то третьего. А найдя виновного, это бы их успокоило.
— Зачем там делать? — не понимал демонёнок, но души среди теней и демонята у огненной реки лишь отбегали от него, словно вообще не умели говорить. Или боялись того, что говорит им он.
Однажды, блуждая среди этих земель, полный страданий, демонёнок наткнулся на старую, измождённую душу по имени Элиза. Она сидела на краю обрыва, её глаза были полны печали.
Демонёнок, полный надежды на лучшее среди своего бытия, подошёл поближе и спросил:
— Почему ты так грустная?
— Потому что я умерла, — ответила она, не поворачиваясь.
— Разве это плохо?
— Плохо, когда не знаешь для чего ты жила.
— Я вот тоже не знаю, для чего вылупился, — посочувствовал демонёнок
Элиза взглянула на него, и в её глазах мелькнуло удивление. Она никогда не встречала демона, который не был бы жестоким или злобным. Как по её опыту, они лишь бегали вокруг, стуча своими копытцами и насмехались над ней. И будь она из плоти и крови, обязательно причиняли бы ей и физическую боль. Но пока могли себе позволить лишь ментальный вред.
А большего душа не позволяла.
— Я потеряла всё, — ответила она. — И здесь, потому что не смогла простить себя за свои ошибки. А основная моя ошибка в том, что я позволила себе слишком рано покинуть тот мир и пришлось поселиться в этом. Потому что для другого мира я просто не готова!
— А каков он… другой мир? — тихо спросил демонёнок.
Она задумалась, а затем погрустнела ещё больше.
Собеседник, почувствовав её боль, решил, что на этот раз должен что-то сделать. Как-то отвлечь её от боли и переживаний. И он начал рассказывать ей истории о своих мечтах. О том, как он хочет увидеть мир за пределами ада. И о том, как он мечтает о дружбе и понимании.
Его голос был как мелодия, которая, казалось, могла растопить даже самые чёрные сердца. И от этих речей разбегалось всё зло вокруг, а тени удлинялись, как будто демонёнок становился каким-то особенным источником света.
С каждым словом странного демонёнка Элиза чувствовала, как её страдания немного отступают. Она сначала улыбалась наивным мечтам того, кто и мира-то не видал, но уже полон фантазий. А затем начала робко смеяться. И этот звук был как бальзам для её души.
Демонёнок обрадовался, увидев её улыбку и понял, что даже в аду можно найти искры надежды и света. Так маленький демон и потерянная душа стали друзьями. Вместе они исследовали третий круг ада, подолгу бродя вдоль огненной реки Сефирота. И находили радость в самых неожиданных местах, порой любуясь в магму и обсуждая увиденные, быстро сменяющие друг другу картины в её огненных всполохах.
Неожиданно для себя демонёнок научил Элизу, что даже в самых тёмных уголках можно найти свет, если только уметь смотреть. И хотя они были в аду, их дружба стала настоящим чудом, которое могло преодолеть любые страдания.
Однако, вскоре всё изменилось. Элиза вдруг засияла белым светом, от которого разбежались даже самые тёмные тени, а всякого рода тёмные существа бежали без оглядки.
— Мне пора, мой друг, — обратилась к нему очищенная душа.
— Куда же ты? — не понял демонёнок.
— Туда, куда уже готова перейти. В новый, другой мир, — ответила она с улыбкой, без которой демонёнок её уже не помнил.
Но прежде чем раствориться в вечности, она коснулась его лба и добавила:
— Но и тебе здесь не место. Ты — другой. И знаешь, что? Будь другим. И всё у тебя получится.
Мелькнула яркая вспышка и душа вознеслась. А демонёнок остался в старом, уже привычном ему мире. Но отныне и здесь появилось странное. Точка на лбу, которой коснулась душа, постоянно светилась. Как большой фонарь, она освещала дорогу демонёнку, куда бы он ни шёл. И от этого окружающие разбегались ещё надёжнее, чем от его вопросов.