Малой
Шрифт:
Огромные мечи багровокрылых то секли Люциферу руки, то подрезали жилы на ногах, то терзали исполинские крылья. В какой-то момент полетела вниз и рука Астарота. А следом спал шлем с Велиала, показывая его обезображенное кислотой лицо во всей красе. Летели вниз хвосты и посечённые крылья, а выбитых зубов было столько, что хоть мешок подставляй.
Но если на орехи доставалось и генералам ада, то что сказать о простых демонах? Те словно в мясорубку попадали, когда рядом пролетал даже архангел, а оказаться поблизости рядом с серафимом означало гарантированную смерть.
Среди
Даймон сначала засмотрелся на серафимов. Это был как большой кузнечный молот, раз за разом обрушивающийся на наковальню. Но звенели и маленькие молоточки, без которых был бы просто невозможен весь созидательный процесс «в кузне». Херувимчики то подправляли выпады усталых рук небесных воинов, то отводили снаряды, пущенные в них, то подхватывали оружие, выпавшее из ослабевших рук и возвращали владельцам, а ещё они эвакуировали раненных, вцепившись в него по десятку на существо. И эта эвакуация спасала немало жизней.
Мара смотрела то на Малого, который теперь был предоставлен сам себе на новом небе, то на Херувимов. И вдруг поняла, что её младший брат вскоре вырастет, а эти вечные пленники Рая останутся детьми… навсегда. Изо дня в день, эти вечно молодые и юные будут исполнять свои затейливые игры, не понимая внешнего мира и даже не догадываясь о том, что могло ожидать их там. Какие у Рая на них планы? Вопрос остаётся открытым.
Мара подсела на облачко к брату. Рядом как раз пронёсся один из златокудрых низкорослых посланников, пробормотав:
— Адовы должны быть вместе.
— Но мы — вместе! — возразил Даймон, не совсем понимая о чём говорит крылатый гонец.
— Вместе, но не все, — добавил тот и раздвинув облачко под ногами, показал на оборотня в мыле, который бегал вокруг банши и дамы в чёрном-красных одеждах, постоянно отгоняя от них то змей, то церберов, то чертей с бесами.
— Папа! — тут же признал в странном медведе Даймон отца.
— И мама! — добавила Мара.
— Мама? Мама-а-а! — подбежал к ним Малой и едва заметив кутерьму внизу, сразу нырнул в проём.
Но сестра схватила его за голую пятку и удержала на весу, а затем прижала к себе.
— Не переживай, мы обязательно до них доберёмся, но… не так явно.
— Хочу в папе, — потребовал Малой, но спорить не стал.
Зато во всю зашёлся лаем Пукс, лая словно на херувимчика. Его пронзительные глаза смотрели ясно и без тени страха. И какие могут быть судьбы мира, когда такие глаза смотрят сквозь тебя, пронзая всего от и до, разбирая на молекулы? Но глядя на них, Даймон понял, что что-то не так.
Хотя бы то, что херувим не улетал по прочим делам, а все ещё кружился рядом с ними.
— Постой-ка… Но ведь ты…
Глаза херувима захлопали в непонимании. От него вроде даже пахнуло детской присыпкой, а затем глаза резко почернели
— Я убью тебя!!! — закричало это существо и в его пухлых руках мелькнул клинок.
Даймон вскинул руку и распахнул крылья мгновенно, стараясь закрыть Малого. Но рука оказалась слишком коротка. Только крыло успело прикрыть младшего брата и тут же остриё вспороло перепончатую кожицу.
— Ай! — вскрикнул Даймон, рефлекторно складывая крылья вместе с клинком. Что обезоружило нападавшего, но окончательно порезало крыло.
Глаза Мары тут же загорелись синим. Но на этот раз пламя охватило всё тело. И когда большая его часть сконцентрировалась на руках, она выстрелила им в перекинувшегося черта и тот с криком полетел по направлению к пылающим райским кущам.
Морщась, Даймон выдрал клинок из крыла. На облако брызнула кровь.
— Тебе… больно? — смотрел на него в недоумении Малой, не понимая ни почему возник клинок, ни почему исчез. Теперь перед ним была лишь боль брата.
Брата, который защитил его!
— Не, Малой, всё в порядке, — сложил крылья демонёнок и стараясь скрыть слёзы в глазах от боли, отвернулся.
Крыло больше не складывалось, висело как тряпка. И при любом движении это доставляло боль.
Мара тут же оборвала рукава, связала их вместе и подвязала ему раненное крыло.
— Держись, брат. Всё будет хорошо.
Их на миг ослепило яркой вспышкой. Затем небо тряхнуло. Фронт основных сражений приближался. Оба снова посмотрели «в окно» в облаке, где к банши, медведю и вампирэссе присоединился мужик с огромным мечом и теперь их компанию предпочитали обходить стороной даже рослые демоны. А особо настырные тут же превращала в ледышки Снегурочка, которую тоже рассмотрели рядом.
Но дальше подглядывать не удалось. Дымом заволокло низину. А свет, исходящий от серафимов в небе, стал ярче и смотреть в ту сторону теперь удавалось с трудом. Багровокрылые воины бросились в бой с новой силой, готовые сразиться за каждую душу, и каждую искру света, что обитали в Раю.
Пока нижняя часть неба стремительно чернела, а средняя сверкала подобно солнцу постоянными вспышками молний, в верхних просторах ещё было где развернуться. Там
переплетались грани самого космоса с золотыми облаками. Но не долго было той тишине и неге продолжаться. Неумолимо и там разразилась буря!
Видя, как тяжело проходит сражение, и не в силах сразить восставшего Люцифера, серафимы поднялись повыше, чтобы собраться на священном совете. Там их крылья переливались всеми цветами радуги, отражая словно сам свет вечности. По своей сути они
были не столько воинами, сколько вечными хранителями гармонии и защитниками света, но вынуждены были взять в руки мечи, когда над их головами сгустились тучи.
Среди этих небесных воинов, что был в десятки раз больше в размерах, чем сам предводитель небесного воинства — архангел Михаил, не было распрей. Но и как сразить исполина, что впитал в себя практически всю мощь адских легионов, они не знали. От того сердца заполонила тревога. В этот миг смуты и сомнений, демоны надавили.