Мальта и мальтийцы. О чем молчат путеводители
Шрифт:
В другой раз я вижу, что, собираясь в церковь, Янулла нарядилась.
– Не боитесь отпускать такую красивую жену одну? – шучу я.
– Боюсь, ужасно боюсь, – в тон мне отвечает Андрей.
Я давно заметила, что чем счастливее супруги, тем чаще они шутят и подтрунивают друг над другом.
БОЛЬШАЯ РОДНЯ
Я вхожу в этот дом и сразу попадаю в атмосферу теплого родственного общения. Такую атмосферу я люблю и очень ценю. Я всегда мечтала о большой родне, но у меня никогда ее не было. Дедушка с бабушкой, родители отца, жили в другом городе, а родители мамы рано ушли из жизни. Я была единственной дочерью и, кроме двоюродной сестры, самого близкого человека,
А вот мальтийцы думают иначе.
– Я постоянно чувствую поддержку и помощь большой семьи и очень это ценю, – так говорит отнюдь не мальтийка, а русская женщина.
Дом, в который я вхожу, принадлежит ее свекру, Кармелю Камиллери. Хозяин выходит мне навстречу и сразу покоряет своей живостью и непосредственностью. Он невысок, худощав и, несмотря на свои шестьдесят пять, очень подвижен.
– Идем, идем, я покажу вам свой сад, – тащит он меня куда-то вглубь, к противоположному выходу. Хотя мне интересно посмотреть именно дом: он большой и очень красивый. И я прошу его об этом, но он отмахивается: – Это потом, потом…
Сад тоже красив. Много зелени, цветов, фруктовых деревьев. Все это еще пышно декорировано бумажными цветами, лентами, разноцветными фонариками. В саду бегают дети: девочка и двое мальчиков. И я понимаю, почему хозяин повел меня именно сюда: сад, конечно, его гордость, но дело скорее во внуках. Как истинный мальтиец, он убежден, что они-то и есть смысл его жизни. Девочка возит куклу в коляске, мальчики затеяли игру в футбол. То и дело кто-то из них подходит к деду. Мальчики просто постоят рядом, потрутся о его плечо, а девочка взгромождается на колени. Потом все трое начинают игру в догонялки. Надо отдать им должное, к взрослым они не пристают, внимания к себе не требуют и беседовать нисколько не мешают.
Кармель рассказывает, как долгие годы трудился на каменоломне, стал одним из ее совладельцев. У него и сейчас черные ободки под ногтями – это каменная пыль, она въедается навсегда.
– А теперь, когда я на пенсии, я хочу жить интересной жизнью.
В понятие «интересная жизнь» он вкладывает, в частности, общение с иностранцами. Часто ходит в туристический центр, знакомится с туристами, а потом приглашает их домой и живо интересуется тем, что происходит в других странах мира. Вот и меня он расспрашивает о России, задает вопросов едва ли не больше, чем я ему. Хотя это все-таки я собираюсь писать о нем, а не наоборот.
У Кармеля несколько лет назад умерла жена. При ней дети с внуками часто собирались в доме все вместе, присоединялись и друзья. Вот и он решил эту традицию не ломать.
Пока мы беседуем в саду, невестки на кухне готовят еду. Братья, Майкл и Мануэль, приносят нам прямо в сад тарелочки с мальтийскими сосисками. От обычных они отличаются острым вкусом и сильным ароматом. И еще тем, что их подают уже нарезанными на кусочки. После сосисок туда же, в сад, приносят крекер, вернее, сухое пресное печенье с дипом – пастой из рыбы с приправами.
Наконец позвали к столу. В глубоких тарелках подали овощной суп-пюре. За ним – мясо с жареной картошкой и вареными овощами. Следующая перемена – тарталетки, начиненные овощами, но уже печеными.
За столом сидели люди разных возрастов и профессий. Мне были интересны все. О старшем сыне Майкле и его романтической, несмотря на десять лет супружества, любви к жене Свете я уже написала в главе «Счастливые люди».
Второй
– Да нет, как же я могу еще с кем-то? У меня же есть женщина и ребенок.
– Тогда почему не женишься? Надеешься встретить более достойную невесту?
– Нет, никогда и не думал об этом.
И Мануэль мне раскрывает две другие причины своего неофициального супружества и отцовства. Первая – психологическая. Его старшая сестра, прожив несколько лет в законном браке, теперь с мужем разошлась.
– Развелась?
– Нет, разошлась, они разъехались.
Почему не развелась – об этом в следующей главе «О разводе».
Вот Мануэль и считает, что отношения между любовниками более прочные, чем между законными супругами. Ну, а если отношения эти испортятся, можно просто разойтись, никакого развода не понадобится.
Вторая причина, почему пара не хочет менять своего положения, вполне материальная. Дело в том, что Служба социальной защиты Мальты оказывает матерям-одиночкам довольно солидную поддержку. Ежемесячно выплачивает 300 евро, предоставляет большие скидки на оплату жилья и коммунальные расходы. Если Мануэль и Синтия поженятся, эти льготы отберут. Он, правда, тоже поддерживает свою семью: дает еще 300 евро. Этого на скромную жизнь хватает. Есть только одно неудобство: как бы Мануэлю ни хотелось остаться на ночь, он вынужден возвращаться домой. Потому что социальный отдел не дремлет, может прислать в любой час инспектора. И если тот увидит поздней ночью мужчину в доме матери-одиночки, то, простите, какая же она одиночка? И выплаты мигом прекратятся.
Майкл, брат Мануэля, такую практику не одобряет:
– У человека не должно быть даже мысли, что он когда-нибудь расстанется с этой женщиной.
Ну, так для этого нужно уметь любить, как Майкл, и должна быть такая женщина, как Света. Тихая, очень спокойная, она довольно быстро вошла в новую жизнь. Выучила мальтийский, бегло на нем разговаривает, чем вызывает к себе огромное уважение. А со свекром нашла общий язык в отношении религии. Туг самое время рассказать о том, чем меня больше всего поразил хозяин дома. Коренной мальтиец, он оказался убежденным атеистом. Человек вполне благополучный, не нарушающий традиций и отнюдь не молодой, он в свои шестьдесят пять лет к религии относится скептически, а к церкви – негативно.
– Религия – это сплошная ложь. Я не верю ни одному слову наших пасторов. Мне кажется, они и сами не верят в то, что говорят, – делится Кармель со мной своими убеждениями. – Церковь всегда тормозит прогресс.
Меня поражает не столько редкий в этой стране атеизм, сколько откровенность, с которой он в этом признается – и в семейном кругу, и в публичных местах.
– Так это же Мальта, – объясняет мне Света. – Здесь толерантное общество. Оно без всякой враждебности относится и к исламу, и к православию, и к иудаизму – у всех этих религий есть свои храмы. Так же терпимы мальтийцы-католики к агностикам и атеистам. По себе знаю.