Мальтийский еврей
Шрифт:
Теперь я, Бернардин, иду к тебе:
Я угощу тебя, любезным буду,
А после - я и преданный мне турок...
Но я молчу. Свершись, что суждено!
Входит Итамор.
Ну, как, мой Итамор, монах заснул?
Итамор
Да. И не знаю, что тому причиной,
Но, спать ложась, он не хотел раздеться
И лег, как был, в монашеской одежде.
Не стал ли он уж нас подозревать?
Варавва
Так требует устав монастыря.
Но, все предвидя, мог бы он спастись?
Итамор
На
Варавва
Такая комната дана ему.
В другой - на улицу открыты окна.
Итамор
Хозяин, медлишь ты. Зачем мы ждем?
Увидеть бы, как дрыгнут эти пятки!
Варавва
Пойдем!
Сними свой пояс. Завяжи петлю.
Итамор снимает пояс и завязывает петлю.
Монах, проснись!..
Набрасывают петлю на шею спящего монаха.
Бернардин
Что? Вы хотите задушить меня?
Итамор
Да, ты ведь и монах и исповедник!
Варавва
Вини не нас, а пословицу: "Покайся, и пусть тебя повесят". Тяни сильней!
Вернардин
Вы жизнь отнять хотите у меня?
Варавва
Тяни сильней! Мое добро ты взял бы!
Итамор
И наши жизни. Ну, тяни сильней!
Они душат монаха.
Прекрасно, господин! Нет и следов.
Варавва
Вот так и нужно. Подними его.
Итамор
Нет, хозяин, позволь уж мне сейчас тебе приказывать. (Берет тело, ставит его прямо, прислоняя к стене, кладет монаху в руку его посох.) Вот так! Пусть он опирается на посох. Превосходно! Вид у него такой, словно он клянчит кусок свинины.
Варавва
И кто бы мог подумать, что он мертв?
Который час, мой милый Итамор?
Итамор
Наверно за полночь...
Варавва
Сейчас к нам Джакомо вернуться должен.
Уходят. Входит Джакомо.
Джакомо
Мой час настал, когда свершится дело.
Счастливый час, когда я обращу
Неверного и золото возьму.
Но тише... Бернардин? Да, это он.
Он знал, что должен я прийти сюда.
Нарочно стал здесь, чем-то угрожая.
Он хочет преградить мне путь к еврею.
Эй, Бернардин!..
Молчишь? Ты думаешь, что я не вижу?
С дороги прочь! Дай мне пройти туда.
Нет? Сам тогда я проложу дорогу.
Вот палка у меня для этой цели.
Попробуй-ка меня остановить!
(Ударяет палкой труп, который падает.)
Входят Варавва и Итамор.
Варавва
Да как же так! Что, Джакомо, ты сделал?
Джакомо
Того ударил, кто меня б ударил.
Варавва
Кто ж это? Бернардин? Да он убит!
Итамор
Да, хозяин, он убит. Посмотри - мозги вытекают у него из носа.
Джакомо
Добрые господа, да, это сделал я. Но этого никто не знает, кроме вас. Я еще могу спастись.
Варавва
За такие дела и меня и моего слугу могли бы
Итамор
Нет, лучше отведем его к судье.
Джакомо
Варавва, милый, отпусти меня!
Варавва
Нет, извини, пусть говорит закон!
Давать и мне придется показанья
О том, что Бернардин меня просил
Креститься, я же не впустил его,
И он остался там. А я, чтоб слово
Свое сдержать - отдать тебе все деньги,
Встал на заре с намереньем идти
В твой монастырь. Тебя я не дождался.
Итамор
Как им не стыдно! Да разве ты можешь стать христианином, хозяин, когда святые отцы обращаются в дьяволов и убивают друг друга?
Варавва
Нет, лучше уж останусь иудеем.
О боже, боже! Стал монах убийцей!
Да может ли еврей свершить такое?
Итамор
И турок бы на это не пошел!
Варавва
Есть правый суд, и ты пред ним предстанешь.
Ну, Итамор, возьми его отсюда.
Джакомо
О, негодяй! Я неприкосновенен.
Варавва
Закон рассудит, Мы лишь отведем.
Могу я только плакать над тобой.
Возьмем и палку. И покажем судьям.
Закону все подробности нужны.
Уходят. Входят Белламира и Пилья Борсо.
Белламира
Встречался ли ты, Пилья, с Итамором?
Пилья
Да.
Белламира
И передал ему мое письмо?
Пилья
Да.
Белламира
И как ты думаешь, ко мне придет он?
Пилья
Думаю, что придет. Однако не могу сказать наверно. Пока он читал, у него было такое лицо, точно он с луны свалился.
Белламира
А почему?
Пилья
Такому низкому рабу, как он, передает привет такой высокопоставленный человек, как я, и от такой прекрасной дамы, как ты.
Белламира
И что же он сказал?
Пилья
Ни одного разумного слова. Он только кивнул мне, как будто желал сказать: "Ах вот как?" Так я и оставил его приведенным в замешательство моим угрожающим видом.
Белламира
А где его ты встретил?
Пилья
На моей собственной земле, на расстоянии сорока футов от виселицы. Он твердил наизусть шейной стих, глядя на казнь монаха, смерть которого я приветствовал старой, пеньковой поговоркой: "Hodie tibi, eras mihi" {"Сегодня тебе, завтра мне" (лат.).}. И так я его оставил во власти палача. Церемония окончилась - вот он уже идет.
Входит Итамор.
Итамор
Никогда не встречал человека, который принял бы свою смерть так нетерпеливо, как этот монах! Он готов был спрыгнуть до того, как петля оказалась у него на шее. Когда палач накинул петлю, он так заторопился молиться, как будто ему надо было обслужить целый приход. Ну пусть идет куда хочет, я совсем не собираюсь подражать ему в такой спешке.