Мальтийский крест
Шрифт:
— Розалии Борисовне, — уточнил Ибрагим. — По мужу — Дорошенко. Только с чего вы взяли, что она должна жить на этой вашей Молдаванке? У неё вполне себе хорошая квартира на Маразлиевской. А здесь так — один человек, привет я ему собирался передать от общих знакомых.
— Надо же, как я обмишурился, — сокрушённо сказал Хаим. — Покорнейше прошу прощения… Да что же вы так сидите? — всполошился он. — Ривка, Сима! — Тут же подскочили две дебелые тётки лет по пятьдесят. — Угощайте дорогого гостя, на нашем краю совсем ничего не осталось, сами не видите? — и что-то ещё добавил на идишском жаргоне.
— Послушай,
— Проводить?
— Ну, проводи, если думаешь, сама не найду…
— Наверняка не найдёшь… А звать тебя как? — спросил Василий, когда они вошли в коридор под лестницей. Здесь сильно пахло кухней, причём — специфической.
Кристина ответила.
— Ты это, слушай, на самом деле, не бойся. У нас вам ничего плохого не сделают. Поговорят деды, до чего-нибудь договорятся. Не напрягайтесь, вина выпейте, у нас хорошее, своё, а то ты прямо как перегретый утюг — плюнь, зашипит…
Кристине показалось, что она произвела на парня мгновенное незабываемое впечатление и он таким примитивным способом пытается завязать с ней более доверительные отношения.
— Выпьем, отчего же не выпить, — ответила она, открывая указанную дверь. — А ты пока подальше отойди, не люблю, когда подглядывают и подслушивают…
Настоящего переговорного устройства, как у старших «печенегов», не было даже у Анастасии, самостоятельные действия её группы в таком форс-мажоре, который случился, просто не предполагались. Не было и блок-универсалов, положенных каждому координатору: не успела Дайяна присвоить им классный чин и снабдить положенной экипировкой. Об этом Кристина сейчас очень пожалела.
При ней, как и у всех её подруг, был только довольно примитивный маячок, позволявший руководителям базы на Таорэре пеленговать местоположение каждой из его владелиц и отслеживать их перемещения по территории, а курсанткам передавать на главный Шар и друг другу некоторое количество условных сигналов на десять-пятнадцать километров, в зависимости от рельефа местности. Такие опознаватели выдавались сразу по зачислении в Школу и до выпуска все они находились под круглосуточным контролем, как окольцованные радиобраслетами дикие звери или опасные преступники.
Оказавшись на Земле, вне досягаемости Дайяны, они продолжали их носить, скорее в качестве талисманов, памяти о прежней жизни, ну и на всякий непредвиденный случай, который настал только теперь.
Кристина, оказавшись в гостях у дедушки Хаима, решила послать сообщение Анастасии. До этого всё представлялось до крайности простым. Сопроводить Ибрагим-бея до явочной квартиры, оттуда позвонить Насте на один из трёх телефонов, установленных в заранее обусловленных местах, и дальше действовать по обстановке.
Кристина не была посвящена в тонкости операции, даже не догадывалась о том, что все планы их непосредственного начальника — Валерия Павловича Уварова, посыпались, как карточный домик. Она считала, что всё идёт как надо. Анастасия — та знала, что они вынуждены работать по запасному, почти невероятному варианту, тем не менее предусмотренному проницательным подполковником. Он даже поручил ей, «в случае чего», самостоятельно вывозить Катранджи из Одессы: в Херсон, Николаев, куда получится, но не в северном направлении, и потом напрямую связываться с Тархановым или Ляховым.
Сейчас назначенное место буквально в десятке шагов,
Жетон походил на обычный золотой кулон размером с небольшие наручные часы, с откидной крышечкой, под которой помещались три кнопки, имеющие вид камешков — рубина, сапфира и изумруда, каратов по десять в каждом. Почему это выглядело столь изысканно и дорого — неизвестно. Кто поймёт логику инопланетных дизайнеров, творивших тысячелетия назад? Может быть, имелся тут какой-то сакральный смысл, по аналогии с портсигарами, положенными настоящим агентам и агентессам.
Кристина, как и подруги, оказавшись на Земле, по совету Майи носили маячок на прочной стальной цепочке вокруг талии.
— Так надёжнее, — сказала их первая здесь наставница. — Не привлекает внимания. С шеи или запястья легче потерять — проверено. Зацепишься за что-нибудь, например. Или — просто сорвут в толпе, бывают у нас такие специалисты… А на поясе — никуда не денется. Вздумаешь перед кем-то обнажаться — всегда можно соврать, что это — священный амулет секты каких-нибудь розенкрейцеров. Вот так, приотпустим цепочку, вот досюда. На пляже — в плавки спрячешь. А что — даже стильно… Прямо Саламбо [64] вылитая.
64
Героиня одноименного романа Г. Флобера, карфагенянка.
Одно неудобство — сейчас вот пришлось проситься в туалет, чтобы воспользоваться прибором.
Пользуясь ограниченным набором доступных комбинаций, она составила короткое, но понятное подруге сообщение.
Ответ пришёл сразу же.
«Жди. К вам едут (смысл употреблённых Анастасией символов означал нечто вроде „сильные, знающие“). Я и Марина в условленном месте. Тоже приедем. Будь настороже, не ошибись (так она истолковала использованный Настей значок)».
Кристина вышла из «приюта уединения», как это называется в книгах «Тысячи и одной ночи», в совершенно другом настроении. Сейчас она готова была шутить с Василием и его напарником Иосифом, флиртовать, вообще изображать полную отстранённость от не касающихся её проблем. Тем более что такая манера поведения будет работать на выполнение задачи ещё лучше, чем предыдущая. А что? Побыла наедине с собой, осмыслила, согласилась, что старикам — виднее.
Демонстративно одёрнула юбку, встряхнула волосами.
— Всё. Пойдём, покажешь, что у вас за вино такое особенное. — И вдруг посмотрела на сопровождающего подозрительно: — А ты таки не подглядывал? Что-то глазки у тебя не так блестят.
— Да ты шо? — возмутился Василий. — За чем там подглядывать? У тебя и так всё на виду. Только красивее, чем у других девчонок, — он провёл глазами от туфель до талии, не стесняясь, заглянул в декольте. Чего стесняться — для того и сделано. Может, когда там, — он мотнул головой в сторону двора, — разберутся, сходим куда-нибудь? Тут у нас хорошие посиделки можно организовать.