Мальтийское Эхо. Продолжение
Шрифт:
Вера действительно была погружена в какие-то ассоциации ,видения, которые как воды лагуны колыхались в сознании нестройными рядами гондол.
– Это ты, родная, устала от рассказа. Вот опять плачешь. Не волнуйся. Он позвонит! Я чувствую, что это какое-то недоразумение. А фото, видео есть?
– Все снимал Сергей.
– Давай отдыхать. Может быть совы нашепчут мне что-то во сне.
Ирина удивленно посмотрела на Веру и, ничего не сказав, вышла из комнаты.
Когда Вера Яновна пробудилась,
– Что тебе нашептали совы во сне? Ты разве умеешь их видеть?
– Не знаю точно, что я умею... А видела воду, каналы, лагуну и твоего Сергея, ныряющего... Раз, два... семь. Пойдем-ка, погуляем, дойдем до нового флигеля, - сказала старшая сестра.
– Пойдем, - обрадовалась Ирина.
– Скажи-ка, а мама Оля этого Сергея какая? Андрей говорил...
Иришка резко оборвала Веру, остановившись и взволнованно посмотрев на сестру:
– Ты что, собираешься поговорить с Андреем Петровичем обо мне?
– Да.
– Я запрещаю! Мало ли девушек, которых бросили парни.
– Во-первых, не кричи, во-вторых, не похожи эта девушка и этот парень на "мало ли", в-третьих, и это главное, Андрей говорил, что в Вене живет его сокурсница, и мы даже подумывали съездить в Прагу и Вену вместе или по одиночке. Отложили пока поездку.
А зачем?
– Следы одного барона поискать, - нехотя ответила Вера.
Младшая сестра потупилась и вымолвила:
– Извини меня, Верунчик. Ты умная, а я - дура. И Сергей очень умный, а я ему, наверное, показалась дурой.
– Всё-всё! Ты - умница и красавица, - Вера Яновна обняла сестрёнку и вдруг воскликнула, - ого! А флигель то подрос. И крыша есть. А где герои труда?
Героев труда не было. Сестры обошли стройку, покричали. Никто не отозвался. И они направились к старому флигелю. Но и Анны Никитичны не было ни дома, ни в огороде.
– Она, наверное, всё-таки повезла ужин в дом. Бабуля ведь настаивает на ужине в семейном кругу. Да, точно, время- то четверть седьмого, - сказала Ирина и неожиданно рассмеялась, - Смотри! Вон там: на реке.
По реке двигалась "Ласточка", его управлял мореход. Моторка жутко тарахтела, таща за собой плот, на котором лежали несколько огромных чурок и куча коряг замысловатого вида. На самом конце плота стоял Андрей Петрович, по пояс голый, широко расставив ноги и держа в руках гребень - длинное весло, вставленное в уключины по центру кормы плота.
Лодка уже причаливала. Платоныч выпрыгнул на берег, держа в руках фал с якорем на конце, подтянул другой рукой плот к берегу и надежно закрепил.
Когда Андрей и капитан направились в сторону дома, раздались аплодисменты. Рукоплескали восторженные сестры. Крепкие мужские тела и
– Как ловко вы причалили! А как красиво подплывали! Особенно Андрей: варяг, викинг, норманн, - восклицали наперебой Верочка и Иришка.
– Норманн-не норманн, а мужик нормальный, - улыбнулся моряк, - а вот "Ласточка" совсем не тянет.
– А зачем эти деревянные колоды и коряги?- спросила старшая сестра.
– Петровича потянуло на деревянную скульптуру. И принцесса интересуется этим. И я: ростры кораблей всегда были с красивыми фигурами из дерева,- ответил Дмитрий Платонович.
– Не знаю... если эстетически... Это ремесло приближенно к художественному творчеству,- протянула неуверенно Вера Яновна.- Вот, капитан, это ваши с Анной Никитичной деньги. Купите новый катер.
Она протянула морскому волку пачку в 16 тысяч евро.
– Спасибо огромное!- и все увидели, как умеет радоваться этот воин.
Подошла Анна Никитична.
– Мария Родиславовна ждет к ужину. Я отвезла, - сказала женщина.
– Мы-то с Димой хотели здесь вас покормить, но...
Потом обратилась к мужу:
– Ты совсем замучил Андрея Петровича. Совесть-то поимей!
Она вынесла воды, Андрей умылся, надел рубашку и кроссовки.
– Ты, Никитична, не ворчи, а скажи-ка спасибо Вере Яновне. Она нам дала денег на новый катер, большой и мощный.
– Ой, спасибочки! Ах, Верочка, ах, красавица наша! Господь услышал мою просьбу. Он ведь, - она показала рукой на мужа, -замучился вовсе ремонтировать "Ласточку".
– Я рада! И рада, - Вера посмотрела на мужчин,- что флигель новый подрастает и хорошеет.
– Петрович запроектировал и в уме рассчитал крыльцо и террасу.
– Рассчитывает и запоминает шахматные партии, - добродушествовал моряк.
Вера посмотрела на Андрея:
– Я же просила тебя работать с матрицей осторожно, экономя силы...
– Я экономлю, - хмуро ответил Андрей Петрович.
По дороге к дому Верочка спросила:
– Ты, Андрей, как-то обмолвился, что в Вене у тебя есть знакомая. Сокурсница.
– Да.
Он подустал и шел вялой походкой, все еще широко расставлял ноги.
– Расскажи, кто она, как зовут? Дети есть?
– Вера Яновна взяла мужчину под руку.
– Зачем тебе это сейчас знать? Хочешь все-таки поехать?- удивленно спросил Андрей.
– Нет, не поехать. Так, строю планы.
– Её зовут Ольга Сергеевна, она искусствовед, культуролог, сына зовут Сергей, он - психоаналитик.
Шедшая рядом Иришка ойкнула и, теряя равновесие, взялась обеими руками за локоть сестры.
– У тебя телефон с собой? Знаешь её номер?
– Номер, конечно, знаю, а телефон в моей комнате, в усадьбе.