Мальвина Бретонская
Шрифт:
Профессор сидел спиной к окну и читал. Свет в комнате был слабоват.
– Кто хочет знать?
– потребовал ответа Профессор.
– Двойняшки из "Мэнор-Хауса", - разъяснила миссис Малдун.
– Но что?.. Но кто?..
– начал Профессор.
– Сказать: "Ее нет"?
– предложила миссис Малдун.
– Или, может, вам лучше самому с ними увидиться.
– Проведите их сюда, - распорядился Профессор.
Они вошли со слегка напуганным видом и по-прежнему держась за руки. Они пожелали Профессору доброго вечера, а когда он поднялся, то попятились назад. Профессор пожал им руки, а они их не отпустили, так что
– Надеюсь, мы вам не помешали, - сказал Виктор.
– Нам бы хотелось увидеться с мадемуазель Мальвиной.
– Зачем вы хотите увидеться с мадемуазель Мальвиной?
– осведомился Професор.
– По очень личному делу, - ответил Виктор.
– Мы хотели попросить ее о большом одолжении, - сказала Виктория.
– Простите, - ответил Профессор, - но ее сейчас нет. По крайней мере, я так думаю. (У Профессора самого никогда не бывало полной уверенности в этом. "В дом и из дому она проскальзывает, прошумев не больше, чем листочек розы на ветру," - было объяснение миссис Малдун.) Может, вам лучше рассказать об этом мне? Предоставьте мне передать ей это.
Они переглянулись. Мудрого и ученого Кристофера обижать не годилось. Да и потом, как можно догадаться, у волшебника есть не один способ прочитать чужие мысли.
– Это насчет мамы, - пояснила Виктория.
– Мы хотели спросить, не согласится ли Мальвина ее переделать.
Профессор читал про Мальвину. У него промелькнула мысль, что как раз это-то и было ее всегдашним коронным номером: переделывать людей. Как об этом проведали двойняшки Арлингтон? И зачем они хотят переделать свою мать? И во что они хотят ее превратить? Это возмутительно, если вдуматься! Профессор вдруг до того посуровел, что если бы двойняшки смогли увидеть выражение его лица - но не позволял угасающий свет - то так бы напугались, что не ответили бы.
– Зачем вы хотите переделать свою мать?
– потребовал ответа Профессор.
Даже такой, какой был, голос его их встревожил.
– Для ее же блага, - запинаясь ответила Виктория.
– Мы, конечно, не хотим ни во что ее превращать, - пояснил Виктор.
– Только изнутри, - добавила Виктория.
– Мы подумали, что Мальвина сможет ее исправить, - закончил Виктор.
Нет, это - сущий позор да и только. Куда мы все катимся, когда дети разгуливают, призывая к "исправлению" своих матерей! Атмосфера была прямо-таки заряжена негодованием. Это ощутили и двойняшки.
– Она сама хочет, - настаивала Виктория.
– Она хочет стать энергичной, вставать с утра пораньше и все делать.
– Понимаете, - добавил Виктор, - ее неправильно воспитали.
Профессор категорически утверждает, что единственным намерением его было пошутить. Ведь ничего предосудительного по сути и не предлагалось. Профессору и самому от случая к случаю приходилось бывать исповедником обоих.
– Лучше женщины на свете не было, вот только привить бы ей немножко энергии. Никакого чувства времени. Слишком расхоложена. Никакого понятия о том, чтобы держать людей на высоте.
– Мистер Арлингтон за орехами и вином.
– Лень в чистом виде. Да-да, не спорьте. Друзья говорят, что я так 'безмятежна'; но по-настоящему объяснение одно - врожденная леность. И все же я стараюсь. Вы представления не имеете, профессор Литтлчерри,
– Миссис Арлингтон, со смехом, любуясь розами Профессора.
И потом, какой абсурд - поверить, будто Мальвина действительно способна кого-нибудь переделать! Давным-давно, когда ум человеческий был еще в процессе эволюции, такое было возможно. Гипнотическое внушение, месмерическое влияние, ускорение дремлющих мозговых клеток до активного состояния путем магнитной вибрации. Все это отошло в прошлое. На дворе времена Георга Пятого, а не короля Херемона. Что в действительности заинтересовало Профессора, так это: как отреагирует на предложение сама Мальвина? Конечно, постарается увильнуть. Бедняжечка. Но мог ли какой-либо человек в здравом уме, профессор математики...
Мальвина стояла рядом. Никто не заметил, как она вошла. Двойняшки не отрывали глаз от мудрого и ученого Кристофера. Профессор, размышляя, ничего не замечал вокруг. И все же от этого так и брала оторопь.
– Мы никогда не должны переделывать того, что однажды сотворил добрый господь Бог, - сказала Мальвина. Говорила она с изрядной серьезностью. Детскость, казалось, покинула ее.
– Вы так считали не всегда, - ответил Профессор. Профессора так и резануло, что со звуком Мальвининого голоса вся идея об этом как о доброй шутке улетучилась. Было в ней что-то такое.
Она сделала небольшой жест. Профессору он давал понять, что замечание его не совсем хорошего вкуса.
– Я говорю как человек познавший, - ответила Мальвина.
– Прошу меня извинить, - сказал Профессор.
– Я не должен был этого говорить.
Мальвина приняла извинение Профессора с поклоном.
– Но это ведь совсем иной случай, - продолжал Профессор.
Им завладел совершенно другой интерес. Легко было призвать на выручку мадам Здравый-Смысл в отсутствие Мальвины. Под взглядом же ее таинственных глаз эта добрая госпожа имела привычку неприметно улизнуть. Предположим, мысль, конечно, смехотворна, но предположим, - что и в самом деле что-то произойдет! Разве не служит человеку оправданием психологический эксперимент? Что было началом всей науки, как не прикладное любопытство? Быть может, Мальвина тогда сможет - и захочет - объяснить, как это делается. То есть, если что-то вообще произойдет, но ничего, конечно, не будет, и тем лучше. Пора с этим кончать.
– Ведь дар будет использован не ради личных целей, а во благо другим, настаивал Профессор.
– Видите ли, - убеждал Виктор, - мама сама хочет перемениться.
– И папа этого хочет, - нажимала Виктория.
– Мне кажется, если можно так выразиться, - добавил Профессор, - то, по сути дела, это станет чем-то вроде искупления за... ну, за... за наши ошибки молодости, - завершил Профессор, слегка нервничая.
Мальвина не отрывала глаз от Профессора. В тусклом свете комнаты с низким потолком казалось, будто только эти глаза и видны.
– Вы желаете этого?
– спросила Мальвина.
Это было совершенно нечестно с ее стороны, говорил себе впоследствии Профессор, - возложить всю ответственность на него. Если она в действительности настоящая Мальвина - придворная дама королевы Гарбундии, то возраст давал ей полное право решать самой. По подсчетам Профессора, ей должно быть сейчас около трех тысяч восьмисот лет. Профессору же еще нет и шестидесяти - сущее дитя в сравнении с ней! Но глаза Мальвины так и пригвождали к месту.