Малыш для лучшего друга
Шрифт:
– Проходи в гостиную, я поставлю цветы в воду и можем сразу выйти. Никита пока дремлет, но я его уже одела.
На кухне я выдыхаю волнение, которое меня неожиданно настигло в его присутствии, и быстро поставив цветы в воду, иду к Даниле, который сидит на диване с проснувшимся Никитой на руках.
– Он начал беспокоиться, ничего, что я его взял? – спрашивает он у меня.
Уважает личные границы, мне это уже нравится. А ведь мог просто взять ребенка, словно это в порядке вещей, раз уж он его врач.
– Конечно, спасибо.
Я осторожно забираю сына и обернув его в легкое одеяльце, иду на выход. Данила везет нас в чудесный новый ресторан, где забронировал уединенный столик на застекленной веранде. Начинается дождь, который бьет в стеклянные стены, и вид получается ну просто волшебным. Никита под этот шум дождя засыпает в переноске, а мы с Данилой наслаждаемся обедом и поближе знакомимся друг с другом.
– Тебе реально нравится сидеть дома? – недоверчиво поднимает брови мужчина, когда я объясняю, что и до беременности предпочитала не работать.
– Да, я люблю, когда моя жизнь не зависит от графика, да и работать по профессии – тяжелый труд. Я, конечно, все еще безумно люблю печь, но делаю это по настроению для себя и близких.
– Я бы так не смог, – качает он головой, глядя на меня, как на диковинку, что мне не очень приятно. – Умер бы со скуки. Мне нужно постоянно быть чем-то занятым.
– Ну а я предпочитаю спокойствие и размеренность, – пожимаю плечами.
Я знаю, что обо мне думают люди. Типичная мажорка. Бездельница, тратящая деньги родителей. Что ж, так оно и есть на самом деле, но мне за это не стыдно. Мой отец и дед работали, чтобы у их детей было все, что они пожелают. Наше семейное дело продолжит мой брат, а женщины в нашей семьи всегда следовали своим мечтам и если они не связаны с бизнесом, то что в этом плохого?
Данила меняет тему, но осадок остается, впрочем, и он быстро проходит, потому что он на редкость обаятельный. Я не замечаю, как пролетают два часа, пока не просыпается голодный Никита.
– Покорми его прямо здесь, нас никто не видит, – предлагает Данила.
Мне неловко делать это перед ним, но не нести же ребенка в туалет? Немного приспустив платье, я прикладываю сына к груди, прикрываясь его одеяльцем. Данила пристально наблюдает за нами, задумчиво сосредоточив взгляд на моей груди.
– Куда это ты смотришь? – шутливо поддразниваю я, пытаясь разрядить напряжение.
– Любуюсь, – беззастенчиво ухмыляется он. – Вид кормящей матери прекрасен, ты не согласна?
– Не знаю, кому как.
– Уверяю тебя, так и есть, Фима. Особенно, если мама такая красавица. Я надеюсь, мы когда-нибудь достигнем того уровня, когда тебе не придется прикрываться от моего взгляда.
– Перестань смущать меня! – бросаю в него салфетку, чувствуя себя все более неловко.
Он ловит ее с улыбкой, но прекращает свои комментарии, переводя тему.
– Я уже хочу увидеть тебя снова. Ты сможешь в следующий раз оставить Никиту с кем-нибудь на пару
– Посмотрим, – отвечаю неопределенно. – У Паши адский рабочий график.
– Как и у меня. Следующий выходной в воскресенье. Есть ли шанс, что твой Паша не работает по воскресеньям?
– Я у него спрошу, – чувствуя себя неуютно под его настойчивым горящим взглядом, открещиваюсь я.
Не уверена уже, что мне нравится такая настойчивость. Леня никогда себя так не вел, а другого опыта с мужчинами у меня нет. Нормально ли это, что Данила такой прямолинейный и быстрый?
***
В четверг Миша прилетает, о чем мне сообщает Паша, и пятницу проводит со своей семьей, а вот в субботу меня с Никитой приглашают в гости, чтобы познакомиться с племянником вживую, так сказать. До этого Миша видел его только по фото и видео.
– По телефону он казался гораздо больше, – хмуро осматривает крошечного малыша неопытный дядюшка. – Что-то я стремаюсь брать его на руки.
– Не бойся, ты его не сломаешь, – улыбаюсь я, аккуратно устраивая сына на его сложенных руках.
Губы Миши тут же расплываются в улыбке, когда он понимает, что Никита не собирается плакать и вполне комфортно чувствует себя в его руках. Вообще, Миша, в отличие от интроверта Паши, всегда был эдаким типичным мажором. Всегда в центре внимания, всегда участник, а чаще организатор, какой-нибудь движухи. Несмотря на внешнее сходство, два брата совершенно разные по природе своей, и мне необычно видеть, как он с искренним интересом возится с младенцем, учитывая, что особым терпением Миша никогда не отличался. Стоило мне передать ему на руки малыша, как он тут же освоился и нянчится с ним уже добрых двадцать минут, пребывая в восторге от, в общем-то спокойно лежащем малыше, который даже улыбнуться не соизволил дяде.
– Паш, есть что перекусить? – обращаюсь я к другу, чувствуя, как начинает ныть желудок.
– Конечно, пойдем на кухню, – встает он. – Миш, идем с нами.
– Мне и здесь удобно, – даже не глядя на него, бормочет Миша, развалившийся на диване.
– Не бойся, он его не уронит без нас рядом, – шепчу я Паше, за руку тяня его за собой.
Он нехотя сдается и мы идем на кухню вдвоем. Я сажусь за стол, пока Паша ставит чайник и заглядывает в холодильник.
– Есть гречка с грудкой и остатки Мишиной пиццы, – говорит он мне.
– Давай гречку, – говорю я, так как с рождения Никиты стараюсь придерживаться правильного питания.
Паша быстро все разогревает и ставит передо мной, а себе готовит кофе и садится напротив. Я начинаю есть, раздумывая, как бы попросить его завтра посидеть с Ники именно вечером, а не днем, как обычно, не рассказывая о своем свидании. В итоге прихожу к выводу, что никак. Мы с Данилой были на связи всю эту неделю и договорились поужинать завтра, если у меня получится оставить с кем-нибудь ребенка на несколько часов.