Малыш по договору. Подари мне счастье

Довлатова Полина

Глава 1.1

Глава 1.1

Мой взгляд медленно скользит снизу-вверх. Сначала фокусируется на громоздких чёрных ботинках, затем цепляется за военные штаны, чёрную толстовку, как вторая кожа обтянувшую крепкий торс и широкую грудь, а затем упирается в лицо мужчины. Приходится сильно задрать голову, так как вышедший из сбившего меня джипа человек оказывается очень высоким. Просто огромным.

На мгновение свет фар слепит меня, и я не могу отчётливо разглядеть черты его лица. Но через

несколько секунд всё же удаётся это сделать. Неосознанно вздрагиваю, когда тяжёлый тёмный взгляд упирается в меня и давит своей чернотой. Из-за дождя и света фар внутри чёрных зрачков будто бы мерцает огонь, а длинный шрам, пересекающий бровь и заходящий серпом на скулу, кажется почти красным.

Я машинально дёргаюсь назад, задеваю повреждённым коленом валяющуюся рядом сумку и взвизгиваю от боли. Внутри начинает нарастать из ниоткуда взявшаяся паника, хотя, возможно, на меня так влияет этот тяжёлый взгляд незнакомца, который я ощущаю на своём теле даже сейчас, когда не смотрю на мужчину, а пытаюсь неуклюже подняться, скользя израненными ладонями по мокрому грязному асфальту.

От боли приходится стиснуть зубы, и вместо дыхания выдавливать шипящий звук из полусомкнутого рта. Мокрые волосы липнут к глазам так, что становится совсем ничего не видно, и я зло смахиваю их рукой, испачкав щёку смесью из крови и грязи. Проклятый день!

Снова громко шиплю и стону, когда при очередной попытке подняться, колено проскальзывает по земле, ударяя по моим нервам новой порцией боли.

— Не шевелись, — рядом раздаётся низкий чуть хрипловатый голос, а плечо обжигает тепло и мягкое давление, не позволяющее мне подняться.

Резко поворачиваю голову и буквально утопаю взглядом в тех самых чёрных глазах, которые ещё мгновение назад были достаточно далеко, а теперь уже в полуметре от меня.

От неожиданной близости незнакомца у меня нервы стягиваются в тугую струну, а лёгкие словно слипаются из-за чего мне не сразу удаётся сделать очередной вдох, а когда поток воздуха всё-таки втекает в моё тело тонкой струёй, запах мокрого асфальта проникает в мои лёгкие вместе с новым незнакомым запахом. Очень тяжёлым, древесным. Мне требуется сделать ещё несколько вдохов, чтобы понять — так пахнет этот мужчина. Это его духи.

Незнакомец присаживается на корточки и обводит меня хмурым взглядом с головы до ног и обратно.

— Постарайся не совершать резких движений. Просто сиди спокойно, поняла?

Сглотнув, судорожно киваю.

Взгляд машинально проходится по красному рубцу на лице мужчины. Разглядывать шрамы не тактично, да и я видела сотни шрамов за свою вроде бы небольшую карьеру медсестры. Но этот почему-то непроизвольно притягивает внимание. Может, потому что, ещё сильнее заостряет черты лица этого человека и делает их более грубыми, даже жесткими. Особенно когда вспыхивает молния и придаёт рубцу дополнительное свечение.

— Вот здесь больно? — невольно вздрагиваю, когда пальцы незнакомца ощупывают колено, затем осторожно скользят вверх и ложатся на тазобедренный сустав. — А здесь? Ногу можешь согнуть и выпрямить?

— Кажется… да, — глотнув немного воздуха, делаю небольшое шевеление ногой.

—

Не торопись. Могут быть переломы, — в очередной раз рукой удерживает меня от лишних движений и продолжает с хмурым видом ощупывать бедро, на которое пришёлся удар.

— Вряд ли у меня перелом. Я бы почувствовала сразу…

— Шок — слышала о таком явлении? — спрашивает, хмуро сведя брови на переносице. — В подобном состоянии люди и при смерти могут встать и побежать как ни в чём не бывало. Так что, нужно убедиться, что точно всё нормально.

Ещё несколько надавливаний в области плеч и рук, затем мужчина достаёт связку ключей из кармана штанов, включает фонарик-брелок и светит мне в глаза.

— Вроде порядок. Переломов и рваных ран нет, зрачки тоже нормально реагируют. Но рентген тазобедренного сустава сделать не помешает. На меня обопрись — я помогу тебе встать.

— Вы врач? — ничего толком не успеваю сделать и сообразить, только хаотично хлопаю мокрыми ресницами, когда ладонь незнакомца вдруг ложится мне на поясницу, а через мгновение мы оба оказываемся на ногах.

— Нет, — отвечает мужчина и, придерживая меня за талию, куда-то ведёт. — Но раны обработать смогу. У меня в машине есть аптечка.

— Что… обработать раны? — пытаюсь тормозить пятками, но это будто скалу пытаться остановить. Я этому мужчине даже до плеча не достаю. Как я могу заставить его остановиться? — Нет, прошу вас, не нужно ничего обрабатывать! Я сама медсестра, я смогу…

— Молчи лучше. Сможет она, — резко пресекает мои попытки остановиться и целенаправленно идёт к автомобилю. — Ты какого чёрта вылетела на середину дороги, не глядя по сторонам, да ещё и без светоотражающих элементов на одежде?! В такой темноте и так ничерта не видно, а сейчас ещё и дождь! Я бы мог не успеть затормозить и сбить тебя на смерть! Или ты из тех, кто как раз её ищет?!

Мужчина начинает грубо отчитывать меня, от чего грудная клетка тут же сжимается и чувство стыда ледяной волной разливается по телу.

Дура. Просто дура. Мало того, что сама под колёса попала, так ещё и человека чуть под суд не подвела.

— Простите… Я понимаю, что сама виновата. Я опаздывала на работу и не смотрела по сторонам. Мне так жаль! Простите, пожалуйста! — начинаю тараторить, делая короткие вдохи и выдохи.

— И как, успела вовремя? — хмуро спрашивает, затем рывком открыв дверцу пассажирского сидения, усаживает меня внутрь, и перегнувшись через мою руку, включает аварийку и печку.

Дождь, только что беспощадно лупивший по коже, больше не может до меня добраться, и теперь я слышу лишь его барабанную дробь по крыше и лобовому стеклу машины.

В салоне всё пропахло тем самым древесным запахом, который я почувствовала, когда незнакомец впервые оказался близко. Я почему-то делаю глубокий вдох, чтобы отчётливее услышать этот запах.

— Не успела, — стыдливо опускаю глаза, до боли прикусив нижнюю губу. — Ещё раз простите меня… Я, правда, виновата… Фонарь вечно не работает, а я так торопилась…