Малыш по расчету. Не дам вам уйти
Шрифт:
– Не очень хочется, Эмин.
– Нужно, мелкая, – твердо говорит он.
Его слова заставляют улыбнуться. Потому что никакая я не мелкая. Мы одного возраста. И, если память мне не изменяет, как раз он младше меня на пару месяцев.
– Ещё и выспаться надо. Завтра трудный день, Эмишка, не находишь? Подготовка к съемкам…
Эмин недовольно кривит свои полные губы.
– Никогда не называй меня так, Милена. Раздражает. Эмилия тоже иногда так зовет. Это подбешивает не на шутку.
Раздается
– Ну вот. Едва я упомянул сестру, как она звонит, – тихо смеётся он.
Он заводит двигатель, но не спешит трогаться с места. Принимает звонок Эмилии – своей старшей сестрёнки:
– Здравствуй, Эми.
Тру переносицу пальцами, не сводя взгляда со здания агентства. И вдруг замечаю, как открывается входная дверь. Слегка подавшись вперёд, цепляюсь взглядом за безумно знакомую фигуру. Это Дима. Без сомнений.
Автомобильные дворники медленно ползут по стеклу, не издавая ни звука. Но у меня ощущение, что они скрипят. В висках долбит от напряжения, боли и обиды.
Беркутов машет рукой такси, которое появляется из ниоткуда и останавливается в шаге от него. Перед тем, как открыть дверь, он оглядывается, будто чувствуя на себе чей-то взгляд. Я вжимаюсь в сиденье, не слыша ничего вокруг, кроме бешеных стуков своего сердца.
Он находит меня глазами, смотрит исподлобья. Ощущение, будто в душу заглядывает. Хотя между нами метров двадцать.
Я шумно сглатываю. Дышу часто, порывисто. Тянусь к ручке двери, тяну на себя, слегка приоткрывая ее. И именно в этот момент Дима прыгает в машину, которая сразу же трогается с места.
Перекинувшись парой фраз с сестрой и пообещав, что обязательно заедет к ним, Эмин отключается и жмёт на газ. У отцовского дома мы оказываемся буквально через час. Бестужев не спешит покидать салон и игнорирует мою просьбу зайти к нам.
– Выспаться надо, мелочь, – обращается он ко мне весёлым тоном. – Иначе завтра как зомби буду.
– А я считала, что ты тоже вампир. Не спишь ночами, – хмыкаю. – Пойдем, посидишь немного. Успеешь ещё вернуться.
– Давай оставим на завтра, – тихо предлагает он, оборачиваясь ко мне. – Действительно дико устал. А если зайду, то тетя Мира меня не отпустит.
– Переночуешь здесь. Не чужой же дом.
– Нет, – качнув головой, Эмин задерживает взгляд на моем лице. – Беги, давай. Рано утром встретимся в агентстве.
– Хорошо, – сдаюсь я. – Ты только скажи, почему так на меня смотришь? М?
– Все думаю, как твой… кхм… Как этот идиот мог так лохануться. У тебя на лице написано, какая ты чистая. Доверчивая… Даже слишком, – усмехается.
Выдохнув, я открываю дверь автомобиля.
– Не знаю, Эмин. Людям свойственно ошибаться.
– Сладких снов.
Выскользнув из салона автомобиля, буквально бегу в дом. Дождь все ещё льет сплошной стеной. Едва оказываюсь внутри, как мама выходит из кухни и идёт мне навстречу.
Она выглядит усталой. Глаза красные. Она что, плакала?
– Дочка! – восклицает и обнимает меня крепко. – Как я соскучилась. И как ждала тебя.
– Я же не навсегда уехала, мам, – тихо смеюсь я. – Пахнет едой. Готовишь на ночь глядя?
Мама отстраняется и заглядывает в мои глаза. Убирает выбившуюся прядь за ухо, улыбается.
– Я знала, что ты приедешь. Приготовила всё твое любимое. Поднимись к себе, переоденься. Ты промокла. А потом беги сюда.
Кивнув, я поднимаюсь в свою комнату. Принимаю душ. Сменив одежду, некоторое время разглядываю спальню. Такое ощущение, что я тут давно не была. И что-то тут однозначно изменилось, но что именно – не могу вычислить.
Да, я голодная. И от еды не откажусь. Однако я зла на отца. И, надеюсь, он приедет не скоро. Мне нужно остаться одной, переспать с мыслью, что папа заодно с Димой и поддерживает его, необходимо успокоиться немного. Эмоции иногда могут быть хуже любого врага. Не хочу наговорить лишнего, а потом жалеть, что не смогла держать себя в руках.
Мама колдует на кухне. Стол уже накрыт, она явно ждёт меня. Забрав свой любимый блинчик с творогом, откусываю кусочек.
– Когда прилетела? – интересуется мама, ставя передо мной стакан с соком, и садится напротив.
– Сегодня, ближе к обеду, – пожав плечами, я смотрю в ее покрасневшие глаза. – Мам, ты почему плакала?
Мой вопрос застаёт ее врасплох. Сглотнув, она открывает рот, хочет что-то ответить, однако не успевает. Потому что раздается папин голос:
– Доброй ночи.
Положив недоеденный блинчик, я вытираю пальцы салфеткой и встаю с места. Папа стоит у двери, не сводит с меня взгляда.
– Думаю, нам нужно поговорить, – твердо заявляю я.
Папа кивает:
– В кабинете.
– Милена, сначала доешь, родная. Успеете ещё обсудить свои бесконечные проблемы…
– Потом, – отвечаю, не оборачиваясь к маме. Стреляю в отца недовольным взглядом. Прохожу мимо него, слыша за спиной мамины слова:
– Когда же вы оставите ее в покое?
Мама хотела полететь со мной в Америку. Она была твердо настроена. Но перед вылетом я вспомнила про сестру. У Алины часто шалят гормоны. Она обижается на мужа по пустякам, раздувает даже самые обыкновенные споры, превращая их в скандалы. Не дай бог, ещё глупостей натворит. Поэтому я отказалась от поддержки матери. Как-нибудь справлюсь одна…