Малыш
Шрифт:
Итак, Малыш и Боб уже готовились переступить порог гостеприимного приюта наслаждений, когда их внимание привлек огромный пароход, вошедший в порт накануне, на котором в данный момент шла воскресная уборка.
Это был «Вулкан», судно водоизмещением в восемьсот — девятьсот тонн, пришедший из Америки и готовившийся отплыть завтра в Дублин. Во всяком случае, так сообщил мальчикам какой-то старый матрос в выгоревшей зюйдвестке.
И вот, когда они рассматривали пароход, стоявший на якоре в полукабельтове от берега, какой-то здоровенный матрос
— Ты… ты… неужели это ты?
Малыш был совершенно сбит с толку. О Бобе и говорить не приходится. Даже Бёк недоумевал: какой-то тип обращается к его хозяину на «ты»!… И к тому же негр!… Не иначе, как какая-то ошибка!
Но мнимый негр продолжал крутить головой, как бы желая, чтобы к нему присмотрелись.
— Это же я… Не узнаешь?… Ведь это я… Сиротский приют… Грип!…
— Грип!… — машинально повторил Малыш.
Да, это был Грип, и они бросились друг другу в объятия и так горячо и долго целовались, что Малыш стал черным как трубочист.
Как же старые друзья обрадовались встрече! Бывший приютский надзиратель превратился в здоровенного двадцатилетнего парня, крепкого, ладно скроенного, ничем не напоминавшего того козла отпущения, каким он был когда-то для голуэйских сорванцов, если, конечно, не считать по-прежнему добродушной физиономии.
— Грип… Грип… это действительно ты… ты!… — не переставая твердил Малыш.
— Да-да… я… и никогда не забывал тебя, мальчуган!
— Ты стал матросом?…
— Нет… кочегаром на «Вулкане», топлю котлы!
То, чем занимается Грип на борту «Вулкана», произвело на Боба огромное впечатление.
— А что вы разогреваете в котлах, мистер? — поинтересовался он. — Суп?…
— Нет, малявка, — ответил Грип. — Я топлю котел, который двигает машину, а та приводит в движение наш пароход!
Тут Малыш представил Боба своему покровителю по сиротскому приюту.
— Он мне как брат, — сказал Малыш, — я встретил его на дороге… и он тебя хорошо знает, так как я часто ему о нас рассказывал!… Ах! Мой дорогой Грип! Сколько же ты, должно быть, можешь мне порассказать… ведь мы с тобой не виделись уже почти шесть лет!
— А ты мне?… — ответил тот.
— Ну так пойдем… перекуси с нами… мы собирались зайти в кабачок…
— Ну нет! — возразил Грип. — Это вы со мной пообедаете! Но сначала поднимемся на борт…
— На борт «Вулкана»?…
— Разумеется.
Подняться на борт… и вдвоем?… Боб и Малыш не верили своим ушам. Это было все равно, как если бы их вот так, запросто, пригласили в рай!…
— А наша собака?
— Что за собака?
— Бёк.
— Это вот тот зверь, что крутится возле меня?… Это и есть ваша собака?…
— Это наш друг, Грип… друг… вроде тебя!
Представьте, что Грипу очень польстило такое сравнение, и Бёк удостоился дружеской ласки!
— А как же капитан?… — спросил Боб, проявляя вполне объяснимое беспокойство.
— Капитан на берегу, а второй помощник примет вас как лордов!
В этом-то Боб не сомневался… Они же будут с Грипом… А старший кочегар — это вам не кто-нибудь!
— К тому же, — продолжал Грип, — мне пора немного привести себя в порядок, как следует помыться после грязной работенки.
— Так, значит, Грип, ты свободен весь день?…
— Да, на сегодня я все закончил.
— Вот здорово, Боб, что мы решили именно сегодня поехать в Куинстаун!
— Еще бы, — согласился Боб.
— Тебе, Малыш, тоже не мешало бы умыться, а то я тебя всего перепачкал! Ты ведь по-прежнему зовешься Малышом?…
— Конечно, Грип.
— Хорошо.
— Грип… мне так хочется обнять тебя еще раз.
— Валяй, мальчуган, не стесняйся, сейчас пойдем отмоемся!
— А мне можно?… — вмешался Боб.
— Валяй и ты!
Вслед за этим все расцеловались, после чего Боб стал походить на негра не меньше, чем Грип.
Подумаешь! Зато они будут умываться в кубрике [182] кочегара, на борту «Вулкана». На борту… в кубрике… Бобу все это казалось каким-то сном!
И уже через минуту трое друзей, — не забыв, конечно, и Бёка, — сидели в ялике [183] , которым Грип управлял с помощью кормового весла, к несказанному восторгу Боба, ведь ему страшно понравилось раскачиваться на волнах. Через пару минут друзья уже были на борту «Вулкана».
[182] Кубрик — жилое помещение команды на морских судах, расположенное ниже главной палубы.
[183] Ялик — небольшая корабельная шлюпка с одной или двумя парами весел.
Боцман помахал Грипу рукой — и это был знак истинно дружеского расположения. Гости вместе с Грипом спустились через люк в кочегарку, оставив Бёка бегать по палубе.
Стоявший возле койки Грипа таз наполнили чистой водой, и вскоре лица друзей приобрели нормальный вид. Переодеваясь, Грип успел поведать им свою историю.
Во время пожара в приюте он был довольно серьезно ранен и оказался в больнице, где провел почти полтора месяца. Он вышел оттуда совершенно здоровым, но без единого медяка в кармане. Городские власти, правда, занялись восстановлением сиротского приюта — ведь нельзя же было оставить несчастных просто на улице. Но одна только мысль о возможном возвращении в омерзительное заведение, где он провел несколько лет, бросала Грипа в дрожь. Жить в компании с мистером О'Бодкинзом и старухой Крисс, надзирать за маленькими бандитами, вроде Каркера и его дружков, — нет уж, увольте! Да и Малыша там уже не было. Грип узнал, что его увела какая-то красивая дама… Куда?… Этого он не знал и, выйдя из больницы, попытался кое-что разузнать, но, увы, безрезультатно.
И тогда Грип покинул Голуэй и отправился бродить по окрестным деревням. Изредка ему удавалось подработать на уборке урожая на какой-нибудь ферме. Но Грипа беспокоило, что он нигде не мог найти постоянного места. Он просто шагал куда глаза глядят, от поселка к поселку, и, хотя едва-едва зарабатывал себе на кусок хлеба, но все же чувствовал себя менее несчастным, чем в сиротском приюте.
Год спустя Грип оказался в Дублине. И тут ему пришла в голову мысль наняться на какое-нибудь судно. Профессия матроса казалась ему более надежной, более «сытной», если угодно, нежели любая другая. Но быть юнгой или даже младшим матросом в восемнадцать лет, согласитесь, несколько поздновато. Ладно! Раз возраст не позволяет стать матросом, поскольку Грип в этом деле ничего не смыслит, он наймется помощником кочегара. Так он оказался на «Вулкане». Конечно, жить в угольном бункере, где все пропитано угольной пылью, задыхаться от духоты — далеко не самое приятное существование. Все так! Но Грип был смел, решителен, трудолюбив, вынослив, и здесь его жизнь будет обеспечена. Сдержанный, старательный, безотказный, парень быстро свыкся с корабельной дисциплиной. До сих пор он не получил ни одного замечания по работе. Трудился он не за страх, а за совесть и завоевал уважение капитана и его помощников, принявших участие в судьбе несчастного одинокого парня.