Малышка из трущоб

Корр Кристина

На свет появилось нежно-голубое платье в греческом стиле с белой лентой под грудью. Алексей снял целлофан и покрутил его.

– Это тебе, Малышка. На церемонию валентинок.

– Думаешь, Прадов отправит меня домой? – осторожно касаюсь гладкой материи и улыбаюсь. – Оно изумительное.

– Оно для тебя, Малыш, – улыбается мужчина и приобнимет меня.

– Спасибо, – искренне благодарю, не решаясь принять такой дорогой подарок. Сценарист подбадривает меня.

– Артёму кажется, всё равно, в каком порядке девушки уедут домой, лишь бы скорей

это произошло. Для него этот проект такая же мука, как для тебя. Но если ему кто-то сильно не угодит, то смело может собирать вещи. Ты в число не угодивших не в ходишь, – сценарист упал в кресло и потянулся. – Ты приготовила подарок?

– Я всё успею, – быстро выпалила и, ещё раз поблагодарив, вылетела за дверь.

Заперлась в комнате и выдохнула, прислонившись к двери. Платье приятно поблёскивало. Оно мне понравилось: ничего лишнего, скромное и нежное. Убрала неожиданный подарок на вешалку и занялась изготовлением другого подарка.

Улыбка сама растягивала мои губы: я представляла, как миллиардер достанет его – это загадочное нечто, из коробки, удивится, или нахмурит брови и скажет строго так, уже знакомо: «Алиса». А я улыбнусь, пожму плечиком, и меня не станут ругать.

Вытащила из-под кровати чемодан и извлекла на свет заветную швейную шкатулку: бабулин подарок на семилетие. Эту вещь я тоскую повсюду, куда бы ни направлялась, даже в командировки. В ней есть всё: наперсток, нитки разных цветов и плотности, иголки разнокалиберные и главное – пуговицы, которые мне очень пригодятся…

***

Просыпаться не хотелось. Я начала откровенно скучать от безделья. Не хватает режима цейтнот, круговерти и совместных поездок с Мишей. С ним легко было, комфортно. Любая деловая встреча превращалась в маленькое приключение со смехом, шутками и своими курьёзами.

Что я здесь делаю? Как там Вика?

Мысли медленно съедали уверенность, оставляя беспокойство и предчувствие чего-то плохого. Надо помедитировать. Обязательно. И лучше на пляже, часов в шесть утра…

Поднимаюсь, словно зомби, восставший из могилы, и направляюсь в душ.

Привожу себя в порядок, заплетаю два «колоска», немного подкрашиваюсь, надеваю лёгкое ситцевое платье с пуговками на груди, снимаю с полулитровой банки мой подарок, кладу в приготовленную коробочку и спускаюсь вниз. Иду прямиком на кухню.

– Ты чего здесь? – удивляется Нина. Помощница тоже в платье: вид у неё довольный. – Съёмки на улице, там уже почти все собрались. Илья камеры настраивает.

– Я как всегда, – улыбнулась и достала банку с какао.

Помощница усмехнулась.

– Ну, понятно. Давай поторопись.

– Ага, – киваю и заливаю напиток кипятком. Времени варить нет. Кидаю немного ванили, щепотку корицы и сливки. Вдыхаю, зажмурившись от удовольствия.

– Мне кажется, вы готовы продаться за банку какао, – знакомый, обволакивающий голос выводит из «наслаждения».

Немного вздрагиваю и распахиваю глаза.

Прадов – весь «вылизанный» и сияющий, в элегантной лавандовой

рубашке, подпёр столешницу и не спеша помешивает свой ядрёный «американо».

– У меня складывается впечатление, что вы за мной шпионите, – возвращаю его же слова и делаю глоток, рассматривая мужчину. Прихожу к выводу, что ему бы пошло рекламировать туалетную воду.

Прадов издаёт смешок.

– Знаете, у меня тоже, – он не смотрит на меня, как обычно в упор. Пронзительный взгляд льдистых глаз рисует узоры на столе и моих руках, на чашке с какао. – Вы хорошо сегодня выглядите.

Скромно поджимаю губы, уже ощущая, как расползается румянец.

– Да. Я не в песке и не мокрая и даже трезвая. Большая удача.

– Самоирония – это похвально, – комментирует мужчина и берёт свою чашку двумя руками.

Между нами непонятная неловкость; словно мужчина хочет что-то сказать или наоборот ждёт слов от меня. В любом случае, я не понимаю. Не всегда его понимаю.

– Вы спросить хотели? – слова сами соскальзывают с языка и тонут в тишине. Прадов поднимает взгляд, но в проходе появляется Олег, который подозрительно щурится, и показывает на часы.

– Потом, – отмахивается Прадов, отставляет чашку и, не глядя на меня, выходит.

Воздух буквально разряжается: становится легче дышать. И я дышу.

Девчонки во дворе щебечут, уплетая завтрак.

– Здравствуйте девушки, – здоровается «принц» и одаривает всех очаровательной улыбкой.

Мне он таким не нравится. Совсем. Кладу коробку рядом с собой и проверяю свой омлет на пригодность: вдруг, подсыпали чего-нибудь. И я не вижу этих восторженных взглядов, этих магических улыбок, не замечаю, как Артём притворно смеётся…

Беру тост и жирно мажу маслом под завистливый взгляд Снежаны. Едва заметно усмехнулась и потянулась за вареньем.

– Как провели вчерашний день? – спрашивает миллиардер. – Плодотворно?

– Скучно сидеть весь день на вилле, – пожаловалась Марина, похлопав накладными ресницами.

Прадов хотел нахмуриться, но удержался и вопросительно вскинул бровь.

– Ну… нас же теперь не пускают в город, – пояснила девушка.

Чуть не хмыкнула, ковыряя свой завтрак.

– Но вас пускают на море, – заметил «принц». – Неужели совсем нечем заняться? – спросил и хитро посмотрел на меня. И мне не нужно поднимать головы, чтобы ощущать этот взгляд.

– Мы готовили подарки, – выкрутилась Лена. – Ты посмотришь?

Мужчина задумался, продолжая разглядывать мой профиль.

– А давайте вы сложите их в одну кучу так, чтобы я не видел, а я попробую угадать, где чей?

Ой, массовик затейник! Девочки сейчас от восторга заикаться начнут.

«Принц» поднимается и отворачивается. Участницы подрываются и складывают на столе перед ним свои сувениры в пакетиках и мешочках. Плохо, что Прадов уже видел мою коробку.

Быстро прячу её под стол, хватаю вафельное полотенце и заворачиваю свой подарок в него. Подхожу последней и кладу «сюрприз» под остальные подарки.