Малышка Мелани
Шрифт:
Занято.
Замечательно! Сделаю-ка я себе кофе, и не перекурить ли мне, кстати? Я достала сигарету и защелкала зажигалкой. Прежде чем дать огонь, пластиковая дешевка отвратительно искрила — скоро будет мозоль на моем большом пальце.
Язычок пламени. Наконец-то! Но прикурить я не успела: зазвонил телефон, я невольно дернула рукой, и пламя пропало.
— Слушаю. — Я с раздражением отшвырнула зажигалку.
— Представляешь, жене Рейно собираются давать Гонкуровскую премию! Я — член Пен-клуба, а Гонкуров даже
— Вовсе не слащавые, Нестор. У Марты ван Бойгк крепкие и, по-моему, даже слишком психологические романы, в моих — больше приключений, — возразила я и снова попыталась извлечь огонь, раздумывая, как бы перевести разговор в нужное мне русло. — Но мне нравится этот прием, когда вместо бесконечных внутренних монологов героини о ее переживаниях показывается внешнее действие. Например, в пальцах героини лопается яичная скорлупа, и читателю ясно, что она нервничает.
— Да ладно, приемы! Просто Рейно затеял снимать документалку про Гонкуров, они ему там всем комитетом сценарий строчат. Я ему предложил, давай, мол, слеплю тебе сценарий, я профессионал, а он мне: «У тебя своя жена есть, ты ее и раскручивай!» Поняла, жена?
— Ну… — Гнусная зажигалка только искрила.
— Слушай, а что там у тебя все время щелкает? Зажигалка, что ли?
Вспыхнул огонек!
— Зажигалка, — подтвердила я и осторожно прикурила.
— Рейно в восторге от твоей истории про окровавленную рукопись! По-моему, даже завидует, рвется тебя снимать!
— Значит, ты ему рассказал все-таки?
— Ну ты странная! Его жене Гонкуров дают, а моя что, хуже? Небось ни одна из читательниц его Марты не полезла под пули ради нее! Так что давай подъезжай завтра ко мне часиков в двенадцать; Рейно и его команда прибудут в два.
— Но я не могу завтра!
— Слушай, не капризничай, жена. И подготовь свою Элис, чтобы она от радости с ума не сошла перед камерой. Снимут тебя, поедем к ней в больницу. Если уж она совсем двух слов связать не в состоянии, напиши ей текст. Конечно, по горячим следам было бы лучше, но и сейчас неплохо: как раз к выходу твоих «Капель». Или они уже появились на прилавках?
— Недели через две-три. Но, Нестор…
— Хочешь опять напомнить, что еще тот сюжет с рыжим халатом не прошел в эфире? — перебил он. — Я сто раз говорил тебе, что телевидение — это процесс, что необязательно показывают все, что отсняли. Кстати, прихвати завтра с собой эту рукопись. Она что, правда, вся в крови?
— Нет, только первая страница была в крови и грязная, поэтому Мелани выкинула ее. Но… — Я мучительно подбирала слова, чтобы перейти к теме развода. — Но это неважно, Нестор, я хочу сказать…
— Конечно, неважно! Кровь сделаем краской, не переживай!
— Завтра я не могу! — собрав всю силу воли, выкрикнула я.
— Хорошо, давай я договорюсь с Рейно
— Да!
— Так бы сразу и сказала. Чего орать? Разве я не пойму, в каком ты состоянии? Дописывай. Привет. Не буду тебе мешать. Значит, договорились на пятницу?
— Нет, Нестор. В пятницу я тоже не могу. И дело вовсе не в последней сцене.
— А в чем?
— Это не телефонный разговор. Нам нужно поговорить! Прямо сейчас! Это очень важно!
Он вдруг захохотал.
— Ты беременна? Хочешь поговорить о разводе?
Я была ошеломлена: мнимая беременность — какой замечательный и убедительный предлог! Как же я со всей моей писательской сноровкой не могла изобрести его?
— Как ты догадался?
— Не думай, что я нанимал частного детектива. — Нестор продолжал веселиться, а вовсе не злорадствовал, что было бы логичнее. — Ты на связи только после восьми утра и до часа, а потом не доступна даже по мобильному. Твой-то, этот, будущий папаша, как он терпит наши выходы в свет?
— Терпит. Он поклонник твоего таланта…
— Только не ссорься с ним из-за этого! — Нестор хохотнул. — Ладно, мадам Мориньяк, я сейчас к тебе приеду. Полагаю, твоя последняя сцена потерпит?
— Потерпит.
— Вообще-то, конечно, было бы лучше встретиться не сегодня, — сказал он. — Я сам сегодня писал всю ночь. Тоже финальная сцена, сама понимаешь! Так и уснул за столом… Проснулся, дописал последний абзац и позвонил тебе. Думал, сообщу тебе насчет завтрашнего мероприятия. Ты же всегда просишь предупреждать заранее. Потом хотел полежать в ванне, и на вторую половину дня у меня давно назначена одна встреча.
— Лежи в ванне, иди на встречу. Но это не изменит ничего. Все, Нестор. Пока. Мне нужно работать.
— Подожди! Не вешай трубку! Шампанское? Торт бисквитный или взбитые сливки? Я забыл, какой ты любишь?
— Трюфельный, Нестор, и русскую икру. Но это тоже ничего не изменит.
— Это мы еще посмотрим! Я сейчас приму душ, побреюсь, надену белый смокинг и явлюсь с икрой и тортом!
— Ценю твое чувство юмора, но, когда полезешь под душ, имей в виду, что ровно в час дня меня здесь не будет.
— Понял, понял! Целую. До скорого!
Глава 21,
в которой я сначала каждую минуту поглядывала на часы
А потом мои герои вдруг так активно начали говорить и действовать, что клавиатура компьютера едва успевала за моими пальцами.
«Внезапно через прорехи туч выглянуло солнце. Дождь не прекратился, но от теплого света и зеркальных нитей дождя долина Луары, открывшаяся перед глазами всадников, показалась им сказочной и очень родной одновременно.
— Вы слышите?! — воскликнула Мелани, замедляя бег коня.