Малышка, пойдем со мной...
Шрифт:
Но люди говорят, что этот малыш неплохо зарабатывает, а Пол никогда не упускает свой шанс.
Джон-Джон ответил спокойно:
— Пью.
Ирония не прошла незамеченной для обоих.
— Значит, теперь ты уже совсем взрослый?
Вопреки себе Джон-Джон улыбнулся.
— Я посещаю это заведение с четырнадцати лет.
Как и Джон-Джон, Пол не мог не взглянуть на себя в зеркало бара. Он поправил волосы и спросил:
— Может, тебя угостить?
Не ожидая ответа, он сказал улыбчивой высокой
— Два больших коньяка, дорогуша.
Пол оглядел бар, засек каждую женщину и оценил каждого мужчину. Он одарил улыбкой всех присутствующих дам от шестнадцати до тридцати пяти и махнул рукой паре приятелей.
— Так как же чувствует себя красавчик Супермен в наши благословенные дни? Жив, здоров и снимает особняк на юге Лондона? — Говоря это, он потянул Джон-Джона за кудри.
— Отвали, Пол.
Теперь улыбка сошла с лица Пола, и он ответил серьезно:
— Я убиваю за куда меньшую грубость — не забывай об этом. Но ради твоей матери сделаю вид, что не слышал. — Он немного помедлил и добавил: — Во всяком случае, на этот раз.
Его слова звучали предупреждением, и Джон-Джон понимал это. Он не ответил. Кем бы ни был Пол, он считался плохим человеком. Конечно, не таким головорезом, как местная легенда Джон МакКлелан Верзила, но тем не менее он умел постоять за свои интересы, и Джон-Джон понимал, что лучше действительно не забывать об этом.
Включили музыку, на заднем плане запела Гаррет Гейтс. Несмотря на раннее время, в пабе стоял гул голосов. К шести паб будет заполнен. Джон-Джон поднял свой стакан и выпил за Пола.
— Мама говорила тебе, что я хотел повидаться с тобой?
Джон-Джон покачал головой. Пол знал, что это ложь. Если он скажет своим девочкам раздеться догола и пробежать по Парк-Лейн, они выполнят его требование.
Джон-Джон смотрел куда-то вперед, и на мгновение Пол почувствовал неодолимое желание отвесить ему пощечину, задать унизительную трепку. Как смеет этот пацан воротить от него нос? А по всему выходит, что это так.
Вместо этого он хлебнул коньяк и сказал:
— Послушай, недоумок, я хочу лишь знать, во что ты вляпался. И, понятное дело, я не из тех, кто остается внакладе. Будешь скрытничать, твои дружки переключатся на меня. Посмотрим тогда, как ты перекрутишься.
Джон-Джон почувствовал, как его бросило в жар от унижения. Наблюдая за ним, Пол почти жалел мальчишку. Ему нравилось его безрассудство. В возрасте Джон-Джона он и сам был таким. В шестнадцать лет он уже имел женщину, правда, о том, что это была его собственная мать, он старался не вспоминать. Она жила в Истборне и наслаждалась покоем. Он избегал ее как чумы, что не мешало встречаться с ней ради пары фунтов. Он знал, где главное.
— Итак, Джон-Джон, давай возобновим беседу. Только на этот раз ты будешь более общительным, а я — менее агрессивным.
Он улыбнулся, и Джон-Джон понял, что попался. Но когда-нибудь… когда-нибудь он сможет отбить этому человеку яйца. Он еще молод, спешить некуда. Пока он будет ждать. А когда придет время, он с удовольствием заставит Пола заткнуться.
Они взяли коньяк и перешли к столу, который чудесным образом освободился, хотя до этого был занят. Если Джон-Джон и ненавидел Пола, ему нравилось, что он пользуется таким уважением. Неплохо было бы добиться этого и для себя. И особенно для матери. Он понимал: чем бы ни занималась Джоани, у нее были для этого серьезные основания. Он напоминал себе об этом с восьмилетнего возраста.
Он заговорил с Полом, когда они наконец уселись за стол. Действительно: выбора у него не было.
Джоани вернулась на панель, и это заставило ее страдать. Сегодня вечером она решила взять выходной. Болел зуб, она смачивала вату в чесночном растворе на коньяке и подносила к дуплу. Кроме того, она выпила большой стакан водки с кока-колой, и потому была пьяна, когда вышла на улицу посудачить с женщинами.
Кира с Бетани бегали рядом, их радостный смех звенел в летнем воздухе. Напротив Джоани сидела рыжеволосая девушка. Она была очень симпатичной и неплохо одетой.
— Кто это?
Голос Джоани был невнятным.
— Это сестра Каролины. Она поживет здесь несколько дней — ушла от своего старика.
— Да? Она кажется знакомой.
Барбара Максон, соседка Джоани, возвела глаза к небу:
— Неужели ты ее не помнишь? Ее маленькую дочку убили в прошлом году. А может, в позапрошлом…
— Ах да. Теперь припоминаю. Надо же случиться такому несчастью!
— Можно сойти с ума.
— Хорошенькая, правда?
Барбара утвердительно кивнула. Женщины наблюдали, как сестра Каролины встала и направилась к подъезду. Перед входом она повернулась и посмотрела на них, после чего скрылась из виду.
Настроение было мрачным, и Джоани залпом осушила стакан.
Зазвонил мобильник.
— Что? О черт возьми…
— Что произошло, милая? — всполошилась Барбара.
— Монику повязали. Она просит, чтобы я взяла на ночь Бетани. Эта дуреха избила детектива из магазина. С ней просто сладу нет!
Снова зазвонил мобильник. Джоани прослушала и коротко ответила:
— О’кей.
Затем она встала и потянулась.
— До встречи.
Поднимаясь по лестнице, Джоани позвонила Жанетте и велела ей идти домой. Из-за Моники теперь придется выходить на работу, несмотря на зубную боль.
Лучше бы ей остаться… Она уже вдребезги пьяна, а ночь будет длинной, она знала это наверняка.
Ладно еще, когда ты в норме, но когда тебя качает из стороны в сторону — хуже не придумаешь.