Малышка Тренера

Райли Алекса

Она не пытается прикрыться или спрятаться от меня, когда отходит в сторону. Теперь ничто не мешает мне покинуть этот кабинет, но мои ноги не слушаются того, что кричит мой разум.

— Я обещаю не доносить на тебя, — от её голоса по моей коже пробегает горячая дрожь. — Но я не могу пообещать, что забуду об этом.

Я смотрю в её тёмные глаза и, может, не должен ей верить, но верю. Спустя ещё десять ударов сердца я наконец подхожу к двери. Взявшись за ручку, я останавливаюсь,

но не смею посмотреть на неё. Если я это сделаю, то не уверен, что смогу себя контролировать.

— Я тоже не собираюсь об этом забывать, — говорю я и закрываю глаза. — Я буду думать об этом каждый день до конца своих дней.

Мне приходится собрать все силы, чтобы тихо открыть дверь и выскользнуть из тёмного кабинета. Когда за мной тихо щёлкает замок, я направляюсь к парковке. У меня есть несколько часов до того, как мне нужно будет выйти на поле. До тех пор я планирую отправиться домой и провести это время, избавляясь от мыслей о ней.

Я не из тех, кто лжёт самому себе, но сейчас мне приходится это делать. Потому что, если я буду честен, мне придётся признать, что, хотя я и не знаю её имени, я никогда никого и ничего не хотел так сильно, как хочу её.

Глава Пятая

ЧАРЛИ

У нас есть несколько часов, чтобы убить время до игры, поэтому я веду Тинс в свою любимую закусочную. Клубничный коктейль всегда мне по душе, а сейчас мне, наверное, понадобится два, чтобы охладиться. Дело не в том, что костюм бобра меня перегревает, а в том, что произошло в том кабинете. Я постоянно прокручиваю в голове слова тренера Шей, и меня не отпускает мысль о том, что он считает меня привлекательной.

— На Среднем Западе нет закусочных. Если не считать «Вафельный домик», куда я не пойду, потому что в меню всего одна страница. — Тинс листает страницы меню, пока официант приносит наши напитки. — Не то чтобы мы ходили в «Вафельный домик». Моя мачеха скорее умрёт, чем позволит кому-то из нас зайти туда. — Она закатывает глаза, и я думаю, что впервые вижу её такой. Тинс всегда мила и ни о ком не может сказать ничего негативного.

“ Ты мало говоришь о своей семье.

— Ты тоже. — Тинс закрывает меню и кладёт его на стол.

“Мне нечего рассказывать”, - говорю я. “Мои родители умерли, и меня воспитывает дядя”. При упоминании о смерти моих родителей лицо Тинса смягчается. “Не надо меня жалеть. Я люблю своего дядю. Он участвует в моей жизни больше, чем когда-либо были мои родители”.

“Он тоже трудоголик?”

“Тоже?”

Тинс пожимает одним плечом. “Мой папа такой. Он всегда работает”.

“Это часто оставляет тебя с твоей мачехой?”

“Да”. Она вздыхает. “И ее дочь”.

“У

тебя есть сестра?” Я впервые слышу об этом.

“Наверное, да. Она учится в колледже, но все еще живет с нами дома”. Она упоминает о них без улыбки, что необычно для Тинс.

Официантка возвращается, чтобы принять наш заказ, и прерывает разговор. Как только она уходит, Тинс меняет тему, и я позволяю ей. Я не люблю, когда меня подталкивают к разговорам о вещах, поэтому я не собираюсь делать этого с ней.

“Ты сегодня отлично поработала”.

“Все было в порядке”. Это было не так плохо, как я думала, но я все еще не хотела этого делать.

“Все было в порядке ?!” - повторяет она и качает головой. “Все тебя подбадривали. Они больше болели за тебя, чем за футбольную команду”.

«Это потому, что девяносто процентов из них не знали, что внутри была я», — говорю я, и Тинс отмахивается от моего комментария. Если кто-то и должен быть талисманом, так это она. С её бодростью и позитивом она отлично бы с этим справилась.

Нам приносят еду, и мы съедаем её. Как только мы уходим, я пишу Беннетту, чтобы спросить, куда мне идти. Когда он говорит мне встретиться с ним в раздевалке, примыкающей к футбольному полю, у меня внутри всё сжимается. Я хочу снова увидеть тренера Шей, но мне совсем не хочется видеть раздевалку для мальчиков.

Мы подъезжаем к футбольному полю, и Беннетт ждёт нас там, где и обещал. Раздевалка находится рядом со трибунами, и я вижу, что они уже заполняются людьми.

“Мы можем войти туда?” Спрашивает Тинс.

— Они уже одеты, так что всё хорошо, — говорит ей Беннетт, и мы следуем за ним внутрь.

Всё вокруг сияет и блестит. Это неудивительно, учитывая, насколько дорога эта школа, а также одержимость футболом. Я всегда думала, что раздевалка для мальчиков будет отвратительной, но я ошибалась.

Игроки стоят полукругом на открытой площадке. Они повернуты ко мне спиной, пока тренер Шей подбадривает их перед игрой. Я останавливаюсь и смотрю на него. Я не слушаю, что он говорит. Вместо этого я чувствую, как он их подбадривает. Этот человек обладает харизмой, которую невозможно игнорировать.

Как бы мне ни хотелось этого признавать, я погуглила его. Шей Олсон был лучшим игроком в НФЛ и ушёл на пенсию в прошлом году. Это не объясняет, какого чёрта он здесь, в «Легенд Преп». Я знаю, что у него есть деньги, потому что это была одна из первых статей, когда я искала его имя. Он установил рекорд, заключив один из самых высокооплачиваемых контрактов в истории НФЛ. Пока что.

— А теперь выходите! — кричит он им, и я в шоке от того, что он смотрит прямо на меня. Когда игроки начинают выбегать из раздевалки, мы оба не двигаемся с места.