Малышок

Ликстанов Иосиф Исаакович

–  Резец перемени, Севолод, - сказал он, услыхав, как охает резец на Севином станке.
– Бревном режешь.

–  У меня запасного еще нет, - ответил Сева, который в это время управлялся с двумя станками.

–  А у меня всегда запасной есть!
– похвалилась Леночка.

–  Дай его Булкину!
– распорядился Костя.

–  А как же я сама?
– удивилась Леночка, но встретила взгляд командира, достала резец и передала Севе.

–  Ты, Ленушка, нынче смотри за резцами для своей бригады, - решил Костя.
– Все резцы в своем шкафчике держи, заправлять

давай. Теперь твоего-моего нет, все заодно…

–  А в плане не написано, чтобы один человек за всеми резцами следил, - напомнила Леночка.

–  Потом запишу, - пообещал Костя.

С черновыми станками было нетрудно - они работали, как и раньше. Пришлось только доставить побольше заготовок. Зато отделочный станок заставил бригаду поволноваться. Сначала Катя осмотрела его, несколько раз включила и остановила, но еще не было ни одной ободранной заготовки.

–  Вот и торчи, как чучело гороховое!
– пожаловалась она.
– Все работают, а ты жди. Выработаешь так сто семьдесят пять, как же!

–  Есть первая!
– сообщила Леночка.

–  Получай еще одну!
– подоспел Сева.

–  Несите-ка сюда обдирки! Ножками-ножками!
– приказал Костя.
– Отделочнику не разорваться обдирки подбирать. На отделочном станке машинное время малое - только успевай детали ставить да снимать.
– И он еще подумал: «Да и перетащи все детали, коли душа еле держится».

–  Этого в плане тоже нет, чтобы обдирки подносить, - недовольно напомнил Сева.

Торопясь, Катя зажала деталь в патроне, взяла первую стружку, промерила диаметр, включила самоход и, прижав руки к груди, прошептала:

–  Вот быстро идет, как сумасшедший!

Не мог оторвать глаз от станка и Костя. Шипел резец, легко снимая стружку, откидывая ее широкими петлями и оставляя за собой гладкую, блестящую поверхность. Лишь когда резец прошел всю деталь, Костя, удивленный тишиной, обернулся. Леночка и Сева затаив дыхание смотрели на Катин станок. За ними стоял Герасим Иванович и улыбался.

–  Ловко получается?
– спросил мастер.

–  Ой, замечательно!
– крикнула Леночка, бросилась к Кате, обняла ее и закружилась.

Герасим Иванович смеялся.

–  Ты сумасшедшая!
– запыхавшись, сказала Катя.
– Не мешай работать!

–  А черновые станки стоят, - напомнил мастер.
– Кыш по местам!

. Он присел на стеллаж и стал наблюдать, как налаживается процесс. Сначала все шло гладко. Но вот миновала первая радость, началось что-то вроде лихорадки, и эта лихорадка становилась все сильнее. Черновые станки работали ровно и выдавали одну тройку деталей за другой. Получалось так: выстроится последняя тройка возле отделочного станка - Катя сейчас же начнет волноваться. Ей все кажется, что сию минуту появится следующая партия обдирок. Еще не успеет она отделать последнюю обдирку - и опять топчется на месте, оглядывается на станки своих товарищей: не запаздывают ли они, не получится ли у нее простой, и все ребята тоже беспокоятся. Кажется, еще немного - и они примутся подталкивать неторопливые «Буши».

–  Поди сюда!
– позвал

мастер Костю и вполголоса сказал: - Все на волоске держится, командир…

Волосок порвался. Сначала сел резец на Леночкином станке, потом на Костином. Остановив свой станок, Сева снял почти до конца ободранную заготовку и показал мастеру: раковина! В заготовке чернела дыра, которая была скрыта до тех пор, пока резец не снял слой металла. В ту же минуту Катя кончила отделывать последнюю деталь и оглянулась.

–  Доработались!
– сказала она со слезами в голосе. Хорошо, что послышался гудок на обед. Герасим Иванович

поднялся со стеллажа.

–  Обедать идите, - приказал он.
– А твое дело, командир, думать. Не придумаешь ничего - я помогу, только не люблю я этого. Сам соображай.

–  Видно, как он соображает!
– сказала окончательно расстроенная Катя.

Возле досок показателей ребята задержались. Присев на корточки, завкомовский художник что-то рисовал, а вокруг толпились удивленные зрители. Художник замазал голубой краской фамилии молодых токарей, работавших на «Бушах», ловко нарисовал красное знамя, а на знамени написал: «Первая фронтовая молодежная бригада. Командир Малышев К.».

–  Что за бригада? Откуда такая?
– спрашивали ребята. Катя обернулась, не увидела Кости и вернулась за колонны.

Два черновых станка работали под присмотром командира.

–  Ты запас для меня делаешь, да?
– виновато спросила она.
– Ты… ты рассердился, что я так при мастере ляпнула? Совсем нечаянно вышло, уверяю тебя!

–  Ладно, - великодушно простил Костя.
– Иди обедай…

В столовой Леночка уже заказала для Кати все, что полагалось.

–  Мы здесь обедаем, а Малышок запас для отделочного станка готовит, - сообщила Катя.
– Мне даже неловко…

–  Он ужасно сознательный!
– воскликнула Леночка.
– Надо скорее его сменить.

Их задержало суфле. Его только что привезли с молочного завода и еще не успели разлить в кружки.

–  Куда ты? Ты же любишь суфле… - сказала Леночка, когда Сева вскочил и направился к выходу.

–  Один только ваш Малышок сознательный!… Выпей мое суфле!
– ответил он с досадой.

–  Постараюсь!
– прыснула Леночка, тут же сконфузилась, что она такая жадная, и добавила: - Я Кате половину отдам…

Когда девочки вернулись в цех, они увидели, что Костя и Сева уже приготовили небольшой запас обдирок для Катиного станка.

НОВЫЙ ВЕТЕР

Сразу после сменного гудка Колька Глухих помчался за колонны с изумительной, поразительной новостью. Стоп - неудача! За колоннами было людно. Леночка и Сева под руководством Зиночки прикрепляли к центральной колонне большой фанерный щит. Для этого они сдвинули два инструментальных шкафчика, на них поставили табуретку, а на табуретку взгромоздился Сева. Девочки боялись, что он упадет, но Сева успешно сделал все, что требовалось. На щите было написано: «Здесь работает молодежная фронтовая бригада».