Мама для будущей злодейки

Джейкобс Хэйли

– Благодарю, – киваю я.

Караван удаляется прочь, поднимая над дорогой клубы пыли.

Пять дней! Пять дней пути! Хорошо, что ни меня, ни Пенелопу не укачивает, иначе бы нам пришлось тяжко. Но поездка в повозке все равно оставляет желать лучшего, особенно, когда есть с чем сравнивать. Например, с машиной или самолетом.

Но на местный аналог крылатой машины – дракона – я бы не села. Во-первых, страшно и опасно, и во-вторых, этот транспорт дорогой и недоступный простому населению, как оказалось. У меня еще не до конца в голове уложился

факт их существования, так что не больно и надо было.

Климат в Бонисе прохладнее, чем в землях Шервуд, но мягче. Пейзаж тоже отличается, местность скалистая, на горизонте виднеются горы с белыми шапками снега на макушках.

Вдыхаю полной грудью.

А воздух-то.

Какой чистый, свежий воздух! Вот он, аромат свободы!

Просто камень свалился с груди. Никто не знает, что там ждет нас с дочкой в будущем, но как говорится под лежачий камень вода не течет, мы сами хозяева нашей судьбы!

Полевые цветы, которые только-только успели распуститься после долгой зимы так и балуют своей ненавязчивой сладостью.

Энергии Печеньке после долгого путешествия не занимать. Она тут же приседает у обочины пустой дороги и принимается собирать своими маленькими пальчиками букетик, оживленно что-то приговаривая медведю Джеку, который зажат у девочки под мышкой.

Я кладу рюкзак на здоровый валун и достаю карту. Не знаю, какой вид магии применяют местные картографы, но читать местность оказывается очень легко.

Как жаль, что поблизости нет поселений. Придется спать в палатке. Но до темноты нам лучше убраться подальше от дороги и разбить лагерь уже на своих землях. Да-да, те самые поля и гора с разрушенным поместье в паре часов пути на северо-запад отсюда.

– Пенелопа, голодная? Хочешь пить? – идти нам придется прилично, и лучше по пути привалов не делать, иначе ночевать придется там, где нас застанут сумерки.

Печенька улыбается и кивает.

Чудо, а не ребенок. Но такое ее поведение немного начинает меня беспокоить. Не пытается ли малышка угодить матери и всем вокруг, подавляя собственные чувства? Это не хорошо. Последствия у такого не из приятных: нарушение психики и даже возникновение физических отклонений.

Мы едим на том же самом валуне, разложив те остатки провизии, которые нужно съесть быстро, пока не испортились. Караван вчера остановился в одном из городков, там я и запаслась продуктами, никто не знает, как долго мы тут пробудем.

– Держи, – даю Пенелопу бутерброд со сметаной и сыром, который сделала только что, и мастерю себе точно такой же.

Когда Печенька расправляется с едой, даю ей флягу с компотом.

– Сладко!

– Ага. Нравится?

– Да.

– Хорошо, – глажу малышка по голове. Никак не удержаться, так бы всю и затискала, но не хочется пугать, к таким нежностям Пенелопа относится пока настороженно.

– Ну вот, покушали, теперь не помешало бы нам растрястись, как думаешь? – энергично спрыгиваю с камня, помогаю Пенелопе спуститься – ножки у нее такие же маленькие,

как вся она сама – и закидываю за спину рюкзак.

– Хочешь песенку споем? Ты какие знаешь? В садике вас учили?

Два часа ногами топать – то еще испытание, особенно для пятилетки, но Печенька хорошо держится.

– Все, мама устала. Ох-ох, тяжело как. Печенька не устала? Давай пять минуток отдохнем? – вру я и снимаю рюкзак, который почти ничего не весит, не смотря на свой объем.

Пенелопа довольно падает прямо на траву. Костюм походный ей к лицу. Печеньке вообще все идет. Даже такого болотного цвета одежда, что на размер или два больше – рукава и брюки пришлось подкатать – и тот придает девочке какой-то свой шарм.

Вот бы кроссовки сюда.

Настя, чертовка, до холодильника и плиты додумалась, а до кроссовок удобных, в которых сама круглый год гоняет, нет? Где справедливость?

Мои ножки, бедные мои ножки!

В ботинках ходить, какими добротными бы они не были, когда на улице снега нет, я не привыкла. Да, версия это облегченная, не зимняя с мехом, но все же.

Или это я непривыкшая просто? Избалованная чудесами земного прогресса, неприспособленная к выживанию в дикой местности.

– Это тебе, мама, – Пенелопа робко улыбается и протягивает мне букетик собранных ею полевых цветов.

– О! Вот это красота! Произведение искусства! За подарок полагается благодарность, – я хитро улыбаюсь, подползаю ближе и обрушиваюсь поцелуями на маленькую злодейку романа.

Первозданная природа, аромат луговых трав, горы на горизонте, зелень вокруг…Никогда не была в Швейцарии, но видела картинки. Это место – Западная Бониса – очень походит на то, что транслировал голубой экран компьютера в ответ на запрос про ту далекую страну.

– Мама…– Пенелопа округляет глаза и прижимает ручки к покрасневшим из-за смущения зацелованным пухлым щечкам.

– Я…тоже….

– А? Не слышу? – подношу к носу подарок и жадно вдыхаю, не скрывая широкой улыбки.

– Тоже хочу поцеловать маму, – прошепелявила словно войну объявила, хе-хе. Такая решимость в голосе, прямо как у взрослой.

– Вперед. Мама в твоем распоряжении.

Пенелопа на полном серьезе набирает побольше воздуха в легкие, двигается ко мне, тянет шею и быстро, словно бабочка крылышками задела, касается губами щеки.

– Молодец! Чмоки моей Печеньки прогоняют усталость! Смотри, к маме вернулись все силы!

Бодро встаю с помявшейся из-за моего веса травы в прыжке и как атлет принимаю стойку, демонстрирующую мышцы.

Пенелопа радостно смеется, подбирает с земли своего кошмарного медведя, и сама протягивает мне свою ладошку.

Сжимаю крепко и в то же время осторожно ее пальчики.

– Вперед! Еще немножко осталось. Хочешь про слона песенку спою? Про розового?

Каре-зеленые глаза Печеньки сверкают любопытством.

Так вот, в веселом расположении духа мы и идем вперед, огибаем поля и сворачиваем с дороги, топаем дальше.