Мама для Его дочери
Шрифт:
— С моей… с моей подругой… — протянула я. — Ни с кем-то! Почему?!
— Не плачь из-за него. Он того не стоит, — жестко, с некой обидой в голосе, просит меня Мирослав.
— Ты… ты прав, но…
— Не нужны ему никакие дети. Ни от тебя, ни от кого-либо другого. Он просто лживый ублюдок, который жил, как нравится. Он бы всю жизнь это продолжал. Дело не в тебе.
Накрываю лицо ладонями, опуская голову ниже.
— Я могу устроить так, что вас сразу же после праздников разведут, — говорит Мирослав. — Детей нет.
Звучит неплохо, но перед этим многое нужно сделать.
— Я… я должна для начала съехать от него, — откидываюсь на спинку сидения.
— Завтра съедешь.
— Нет, нет… Я не хочу его видеть. Завтра точно не хочу. И послезавтра тоже.
— Тогда после праздников.
— И где я буду жить почти две недели?… — протянула я вопрос вслух, который скорее сама себе задавала.
— Где-где… У меня. Думаешь, я тебя куда-то отпущу?
— Мирослав, я…
— Не возражай. Все равно будет, как я сказал.
— Еще несколько часов назад ты был готов отпустить меня, — кидаю на него взгляд, да так и останавливаюсь им на его руках. — Ты что… ты что сделал?
— Что я сделал?
— Что с твоими руками?! Ты что…
— Не кричи. Полина может услышать.
— Ты что, ударил его?..
— Он кинулся за тобой. Хотел тебя остановить. А мне пришлось остановить его. Не волнуйся, твоя подруга о нем позаботится.
Глава 31. На праздники. Ярость.
Я совершенно не одобряла действий Мирослава, но больше ничего ему не сказала. С другой стороны, он ударил его не без причины. Я точно не хотела, чтобы Саша догнал меня. Тогда бы я точно не сдержалась. Показала бы эмоции, которых он недостоин.
И вот я снова здесь. У его дома. Вон тот участок дороги, на котором я застряла прошлой ночью. Кажется, будто это очень давно было. Ну да, в прошлом году. Так много изменилось за последние сутки…
— Полин, выходи, — говорит Мирослав дочери, чем выводит меня из размышлений. — Ты тоже, — смотрит на меня.
Я абсолютно никакая, и он это видит. Заторможенная. Потухшая. Замученная.
Очень медленно вышла из машины, но дверь захлопнула с силой.
— Пойдем, Устина! — Полина берет меня за руку и ведет к дому. Это та самая поддержка, которой мне не доставало. — Я могу сделать тебе чай! Хочешь?
Какая же она все-таки хорошая девочка. Умненькая. Искренняя. Добрая.
— Конечно хочет, — Мирослав отпирает дверь, отключает сигнализацию и пропускает нас в прихожую. — Входите.
— Тогда я побегу греть чай! — девочка спешит сбросить с ног ботинки, шубку и шапку. Мчит вглубь дома.
Мирослав начинает помогать мне снять пальто, но теперь я не вздрагиваю как раньше. Я больше не опасаюсь его. Все тайны между нами раскрыты. Бояться нечего.
— Ты… ты не обязан…
— Не начинай, — обрывает Мирослав, оставаясь позади. Я сама
— Ты это сейчас серьезно?..
— Ты не любила его. Вчера ты множество раз мне это подтвердила.
— Думаешь, я люблю тебя?..
Люблю. Еще как. Понимаю это сейчас как никогда. И корю себя за все ошибки.
— Теперь, может, и нет, — качнул головой. — Но у нас еще есть время.
— Мирослав…
— Пойдем в гостиную, — подступает ближе. — Полина тебе скоро чай принесет.
— Ты бы не гонял ее мне прислуживать…
— Она сама желание изъявила. Нравишься ты ей. Мамой тебя она своей потенциальной видит. Говорила, что ты ей снилась еще до встречи с тобой. Представляешь?..
— Да… Она мне говорила.
Мы двигаемся в сторону гостиной, входим в нее, и я вижу полный порядок после наших вчерашних посиделок. Сомневаюсь, что он сам с утра убрался. Должно быть, вызвал уборщицу.
— Полина очень сострадательная, — присаживаюсь на диван.
— Мда… — протянул Мирослав, садясь напротив меня на другой диван. — Как бы ей это потом боком не вышло…
— У нее все будет хорошо. Я уверена.
— Ты и про себя так думала? Что все будет хорошо?..
— … — молча отвожу растроенный взгляд в сторону.
— Извини. Я просто… немного зол.
— Я… вижу.
— Но тебе куда хуже сейчас. Хотя по идее должно было стать легче.
— А мне и стало легче.
Угрызения совести как-то на нет сошли. Теперь только злость. И мне ни черта не жаль наш брак. Жаль мне другое, то, как я из кожи вон лезла объясниться с ним, в то время как он изображал из себя жертву.
Это каким дерьмом надо быть… Он хотел ребенка от меня, а от женщины, которой он уже сделал его — он ему не нужен. Он не столько ребенка хотел, как меня ткнуть в то, что я не могу иметь детей. Ему нравилось гнобить меня, а потом, обижаясь, таскаться к моей подруге.
— Чай готов! — в гостиную входит Полина с чашкой чая. Осторожно ступает по мягкому ковру.
— Спасибо, Поль, — осторожно принимаю чашку в руки. — М-м-м… как пахнет.
— Там малиновое варенье!
— Здорово! Я люблю малиновое варенье! Садись с нами, — хлопаю ладонью рядом, и девочка спешит сесть рядом со мной, примерно сложив ладони себе на колени.
— И как мы будет проводить новогодние праздники? — спрашивает Поля отца. — Ты обещал, что будет весело!
— Значит, будет весело, — кивает Мирослав. — Устина составит нам компанию. На все праздники.
Он уже все решил, меня толком не спросив.
— Да?! Ура! Это здорово! И что мы будем делать?! — Полина загорается, в ее глазах тысяча идей.
— Сегодня ничего. Устине нужно отдохнуть. А завтра… завтра мы что-нибудь придумаем.
— Я не против и сегодня чем-нибудь заняться, — ободряю девочку.