Мама для Его дочери
Шрифт:
— Да… Да… Жду, Даш! — спешу отключиться и, привстав, вернуть телефон Мирославу. — Спасибо. Сестра приедет. Я… — поднимаюсь с дивана. — Пойду к себе в машину.
— Не-е-ет! — протянула Полина. — Не уходи, пожалуйста! — скочет на месте девочка. — Я хотела показать тебе свои рисунки…
— Прости, пожалуйста, но мне нужно идти, Поля. Не обижайся, пожалуйста, — перевожу взгляд на Мирослава, ведь он тоже поднялся с кресла. — Мне… мне пора. Извините, — бросаю последнее слово Мирославу.
И бегом мчусь к
Слышала за спиной, как Мирослав что-то говорит дочери, а затем его быстрые шаги. Он шел сюда, в прихожую. Один.
Рывком надела ботинки и даже успела приоткрыть входную дверь, но в следующий момент она оглушающе захлопнулась. Он закрыл ее. Я аж взвизгнула, испугавшись.
— Дай мне выйти! — дергаю за ручку.
— Будешь сидеть в заметенной машине? В новогоднюю ночь?..
— Да! Не замерзну. Убери руку с двери! — требую я с широко раскрытыми глазами.
— Твоя сестра приедет не скоро. Останься.
— Нет! — произношу громко, когда пытается схватить меня за руку. — Не трогай. Я… я закричу, и тогда твоя дочь придет, — гляжу исподлобья.
Мирослав испепеляет меня презрительным взглядом всего несколько мгновений, после чего убирает ладонь с двери и рывком дергает за ручку, открыв путь в снежный ад. Дуть стало еще сильнее.
— Иди. Была дурой… дурой и осталась.
Глава 4. Возвращение.
Бросив на мужчину прощальный холодный взгляд, я сделала несколько шагов вперед, преодолевая порог. Тут же за мной захлопнулась дверь. С силой захлопнул. Психанул.
Да и пожалуйста! Этого я и хотела. Было бы хуже, если бы он заставил меня ему что-то объяснять.
Спустилась с крыльца и поспешила убраться с его двора.
Обратила внимание на его машину у ворот. Да уж… на такой можно и в гору заехать.
Буквально за какие-то минуты дорогу замело так, что очень четко ощущалось, что когда я проделывала путь сюда, то снег был гораздо ниже.
Проскакала довольно быстро. На чистом адреналине.
— Ну давай… — пытаюсь открыть дверь машины, что с трудом, но у меня получается.
Перед тем как закрыться в ней, вытрясаю ботинки, полные снега. Бросаю их на соседнее сидение и спешу включить печку.
Тру ладони и дрожу всем телом.
И дрожу не только от холода. Только сейчас, вновь выйдя на свежий воздух, я осознала, что случилось.
Мирослав Амурский. Моя первая любовь. А что самое обидное: в его глазах только я во всем виновата. Ну да, это я все закончила между нами. Я пропала, сделав лишь один звонок. Да только вот поводов было предостаточно для этого.
«Мне было восемнадцать, ясно?!»… Зачем я только это сказала… Звучало как оправдание. Оно и было. Я оправдывалась за свое однако не взрослое прощание с ним. Нужно было все ему в глаза сказать.
Решила сидеть в машине и ждать сестру, а также стараться не думать об этом. Даже немного задремала. Разбудил меня стук в окно. Меня так всю передернуло, что я чуть голову не зашибла.
Мирослав пришел. Стучал в окно зачем-то.
Поспешила заблокировать дверь и отрицательно покачать головой из стороны в сторону, мол проваливай.
Но он продолжал стучать. Только сильнее. Тогда я чуть приспустила стекло, так, чтобы не надуло в салон, и чтобы он услышал.
— В чем дело?
— Выходи. Пошли в дом.
— Нет. Оставь меня в покое.
— Выходи, я сказал.
— А я сказала — нет!
— Ты зла на меня? За что это?.. Не я позвонил тебе и тоненьким голосочком сообщил, что все было ошибкой. Пояснений я так и не услышал. Ты не сказала мне правды.
— Потому что правда была только в том… что я никогда тебя не любила. Для меня ты был способом, чтобы показать родителям, что я больше не их собственность. Такие объяснения тебя устроят?
Все ложь. От начала и до конца. Его ложь — я слышать не хочу! Но теперь я знаю только одну правду. Дочка его большая. Она явно родилась еще до нашей первой встречи. Мне он ничего не сказал об этом! Наверное потому, что не считал нужным! Правильно он дурой меня назвал. Ею я и была!
Всегда чувствовала, что я для него лишь временный способ взбодриться. Он был и есть старше меня на целых десять лет. Мы были из разных миров. Не я, так он бросил бы меня. Вопрос времени.
— Устроят, — я не видела его лица, но его голос звучал грозно. — Теперь выходи. Подождешь сестру в доме. Ты же этот адрес назвала.
— Нет, спасибо!
— Через час ты уже не сможешь выйти из машины, глупая. А к приезду твоей сестры машину вовсе скроет снегом. Ты встала на месте, где задувает. Чистить будут только рано утром. Ты замерзнешь! — рычал Мирослав. — Выходи, давай.
Черт, черт, черт!
Ну почему так? Почему он?! Снова…
Он в самом деле меня напугал. Я сойду с ума от страха, если проснусь и обнаружу себя полностью скрытой снегом.
— Выходи.
Я же могу пойти к нему в дом и пообщаться с его дочерью? Могу.
Тяжело вздыхаю, после чего тянусь к ботинкам, который не спеша надеваю. Черт, они такие холодные и мокрые…
Мирослав немного отходит от машины, когда я открываю дверь.
Смотря вдаль, где располагался его дом, я ужаснулась. Скоро по пояс наметет.
— Я могу тебя понести.
— Что? Нет! Не надо… — быстро переставляю ноги и преодолеваю несколько метров к дому. — А! — запинаюсь и всем пластом падаю в сугроб. А у меня еще пальто было не застегнуто. — Я… я в порядке.