Мама для малышки, или Надежда в подарок

Фокс Нана

— Поможешь? — спрашивает Игнат, протягивая мне ключ от автомобиля и связку от квартиры.

Перехватываю их, поправляя вещи на малышке, пока отец отстегивает ремни безопасности. Затем он бережно берет спящую дочь на руки, а я, подхватив свой и детский рюкзак, выхожу из машины. Тихо прикрываю дверцу, словно шум от хлопка способен разбудить ребенка.

Жму на кнопку брелока, запирая автомобиль. Шустро обегаю «уснувшего» железного коня и следую за неспешно идущим к подъезду Игнатом. Со стороны мы точно смахиваем на семейку, вернувшуюся

с веселой, но все же утомительной прогулки.

Минуем тяжелые двери, безмолвным кивком здороваемся с любопытным консьержем, поднимаемся в лифте, и, оказавшись на лестничной площадке, я растерянно озираюсь по сторонам.

— Та, — кивает Игнат в нужном направлении, — закрыто только на верхний замок, — уточняет он, и я чуть дрожащей рукой не с первого раза, но все же попадаю ключом в замочную скважину.

Мягкий свет загорается автоматически, освещая большую прихожую.

— Проходи. — Хозяин шикарных апартаментов негромко приглашает меня зайти в квартиру и, скинув обувь, исчезает в недрах не малых квадратных метров.

Делаю робкий шаг, переступая через порог. Вздрагиваю, когда за спиной закрывается дверь и срабатывает какой-то механизм, видимо, еще и запирая замок. Путь к отступлению отрезан.

ГЛАВА 9

МАРИНА

Сбрасываю с себя пуховик, аккуратно складывая его на пуф. Разуваюсь, ставя свои ботинки на полку для обуви, туда же убираю и брошенные посередине мужские: привычка, будь она неладна, сразу расставлять все по местам! Оставляю рюкзаки на тумбе в прихожей и, словно воришка, крадучись иду в ту сторону, куда немногим раньше ушел Игнат с малышкой на руках.

Детскую комнату найти не составляет особого труда, и даже не из-за того, что дверь в девичью светелку приоткрыта и в коридор струятся бледные лучи ночника. Само дверное полотно заметно отличается от еще нескольких своих собратьев, находящихся на этой и противоположной, стенах.

Привычный предмет столярного мастерства выкрашен в ярко-розовый цвет, украшен изображенной на фоне пушистых и очень реалистичных облаков парочкой забавных единорогов, а над ними красуется табличка с надписью «Вход для посторонних только с конфетами».

Уголки губ сами по себе тянутся вверх, изгибаясь в искренней улыбке, теплом отзываясь в душе. Заглядываю в комнату, втайне ожидая и в ней окунуться в буйство фуксии, малины и их прочих оттенков. Но нет, просторная детская выполнена в приглушенных тонах лазури и дымчатой розы. Игрушки аккуратно рассажены по полкам или любопытно выглядывают их коробок. Только необходимая мебель и никаких излишеств.

Остаюсь стоять в дверном проеме и с замиранием сердца наблюдаю за тем, как аккуратно и заботливо Игнат раздевает малышку. Что-то еле слышно шепчет, поправляя подушку, а затем бережно укрывает дочь невесомым одеялом и собирает разбросанные вещи. Разворачивается, спеша покинуть комнату, и наши взгляды встречаются, мгновенно сбивая ритмы сердца

и смущая меня.

— Спит, — подойдя почти вплотную ко мне, произносит он шёпотом, — и, думаю, до утра уже не проснется. Умаялась.

Киваю, потому что голос меня предал и на время покинул, оставив лишь пересохшее горло и пощипывание в глазах от подступающих слёз.

— Пошли, — машет головой в сторону коридора Игнат и делает шаг вперед, сталкиваясь со мной зазевавшейся.

Минута. Другая. Глубокий вдох наэлектризованного воздуха с дурманящими нотками мужского парфюма. Голова идет кругом. Мысли путаются, и дрожь пробегает по телу.

Боже, что со мной происходит?!

Наваждение какое-то!

— Ма-а-а-м! — Встревоженный голосок выводит меня из оцепенения.

Игнат быстро отстраняется, позволяя мне пройти в детскую.

— А сказка? — Малышка расфокусированным взглядом смотрит на меня, огорчённо поджимая губки.

— Сказка? — как попугай, повторяю вопрос, проверяя свой голос на эмоциональность.

— Да, про фею. Мы с папой остановились на том… — Она замолкает, видимо, теряя нить воспоминаний.

Беру в руки книжку, лежащую на полке. На обложке — феи, и закладка торчит, разделяя немногочисленные глянцевые страницы.

— Эта? — показываю Фани раскрытую книгу, та одобрительно кивает, и я, присев на край кровати, начинаю почти шепотом читать сказочную историю.

В комнате повисает тишина, нарушаемая только моим негромким голосом. Девчушка прикрывает глазки, лежа на боку и подложив ладошки под щечку. Я скольжу глазами по неровным строчкам и лишь краем зрения замечаю, что Игнат уходит, бесшумно прикрыв за собою дверь. Спустя одну прочитанную страницу моя слушательница уже далека от судьбы сказочных героев. Ей снятся свои истории, те, что вызывают теплую улыбку на пухлых губках и сладкое сопение курносого носика.

Откладываю книгу в сторону, порывисто наклоняюсь и оставляю невесомый поцелуй на вихрастой макушке. Поднимаюсь и спешно покидаю комнату, еле сдерживая нахлынувшие эмоции.

— Все хорошо? — озадаченно интересуется Игнат, стоящий в паре метров от двери, которую я аккуратно притягиваю за ручку, стараясь не щелкнуть язычком замка.

— Да, — спешно отвечаю, блуждая взглядом по просторному помещению коридора. — я, пожалуй, поеду домой. Сейчас только такси вызову, — тараторю, неловко переступая с ноги на ногу.

— А как же утренние блинчики? — напоминает он о моем обещании.

Высокий, широкоплечий, он уже успел переодеться в мягкие домашние брюки и футболку. Мощная фигура загораживает проход и сдвигаться, точно не собирается, и как бы сильно я ни хотела пройти мимо, не коснувшись его, этого просто не получится.

Обхватив себя за плечи, поднимаю на Игната извиняющийся взгляд.

— Игнат, — начинаю я, сбившимся голосом, — вы же понимаете, что я не могу остаться у вас на ночь…

— Почему? — вклинивается он в мою речь, сбивая и удивляя одновременно.