Мама для профессорского крестника

Лактысева Лека

Глава 2

Месяцем позже

Очередной семинар по крекингу нефтепродуктов закончился. Студенты потянулись на выход. Моника уходить не спешила. Дождавшись, когда кабинет опустеет, она подошла к преподавательскому столу и уселась на уголок.

– Евдоким Николаевич, нам надо поговорить, – заявила решительно. От волнения ее иностранный акцент заметно усилился.

Ким медленно закрыл журнал группы, поднял глаза на студентку.

– Слушаю тебя, Моника.

Скворцов догадывался, что ему предстоит услышать. Откуда берутся дети,

он знал прекрасно: не мальчик ведь. И помнил, что никакой защиты в ту единственную ночь с Моникой они не использовали.

Оставалась, правда, надежда, что девчонка принимала что-то сама, или что день был неблагоприятный для зачатия. Но теперь, глядя в серьезное и немного бледное лицо студентки, он уже знал: не пронесло.

– Я беременна. – Моника не стала ходить вокруг да около и подтвердила его догадки.

– И что ты намерена делать? – Евдоким встал: смотреть на девчонку снизу вверх ему не нравилось.

Если Моника думает, что он позволит ей оставаться хозяйкой положения, то она глубоко заблуждается! Он – мужчина и готов взять на себя ответственность за любые последствия.

– Я буду рожать.

– Хорошо. Назначай дату свадьбы.

За прошедший месяц Евдоким успел сто раз подумать, перебрать все возможности и смириться с мыслью, что Моника может стать его женой. Убедил себя, что это не худший вариант: внучка русских эмигрантов из Канады была привлекательна внешне, горяча в постели и талантлива в науках. Не зря же попала в программу по обмену. Даже если она потребует, чтобы он вслед за женой и ребенком переехал в Канаду – для него, Кима, это проблемой не станет. Английским он владел отлично и был уверен, что без работы не останется.

– Евдоким. – Моника тряхнула головой и вздохнула. – У меня в Канаде есть жених. Он ждет меня.

– Тогда что ты предлагаешь? Зачем собралась рожать? Твой жених примет тебя с ребенком? – Ким перестал что-либо понимать.

– Ребенка я оставлю тебе или напишу отказ, и его отдадут на усыновление.

– Моего ребенка – на усыновление?! – Евдоким Николаевич схватил студентку за плечи, тряхнул несильно – все же она беременна, не навредить бы! – Что у тебя в голове, Моника?!

– У меня отрицательный резус. Мне нельзя делать аборт. – На темных ресницах девушки задрожали слезинки. – Я не хочу оставаться в России, а родители и жених не примут меня, если я приеду не одна!

– Понятно. Значит, решила сделать меня отцом-одиночкой.

– Прости! Ты был такой неприступный. Мы с девчонками поспорили…

– О чем?

– О твоей ориентации. – Эти слова Моника произнесла по-английски, но Ким их прекрасно понял. – Я думала, тебе нравятся мальчики, поэтому ты ни на кого не обращаешь внимания. Решила проверить… – договорила девица уже на русском.

– Проверила?! – Ким почувствовал, что звереет.

Резко отпустил плечи Моники, отошел подальше, к окну. Уж очень хотелось хорошенько отшлепать эту двадцатилетнюю идиотку, задать ей знатную трепку! Но международный скандал мог привести Кима в тюрьму, его научного руководителя – к досрочному выходу на пенсию. В общем, приходилось держать себя в руках!

Но подумать

только – из-за глупого спора Моника теперь сломает жизнь себе, ему и их нерожденному малышу!

Моника всхлипнула, а потом закричала на него, местами переходя на родной английский:

– Ты думаешь, мне это решение легко далось?! У меня просто нет другого выхода!

– Не лги, милая! Вот только не лги ни мне, ни себе! – возмутился Евдоким. – Допустим, избавиться от ребенка ты не можешь. Но уж выйти за меня замуж…

– Нет! Ты не понимаешь… если я отвергну жениха – пострадает бизнес отца. Я не могу подвести родителей!

– А так пострадает твой ребенок. Ты подведешь его. – Ким понимал, что его слова звучат безжалостно, но молчать не мог. – Да, отец у него будет. А мать?

– Все, замолчи! – Моника спрыгнула со стола, помчалась к дверям. – Я никому не скажу, кто отец ребенка. Ты сможешь скрыть, что усыновил собственного бейби.

– И на том спасибо, – ядовито ответил Евдоким захлопнувшейся за Моникой двери. – Хоть новую работу искать не придется.

Постоял еще немного у окна, поразмыслил. И сказал себе: работу искать все-таки придется. Если не новую, то хотя бы вторую. На деньги, которые он получал в университете и зарабатывал переводами статей и рефератов для одного научного журнала, квартиру не снимешь, няньку не наймешь и младенца не обеспечишь. А помощи Евдокиму Николаевичу ждать было не от кого. Он был единственным ребенком в семье, и уже три года, как похоронил обоих родителей.

Вернулся на кафедру и, пользуясь временным одиночеством – все коллеги разошлись по делам – взялся названивать однокласснику, с которым так кстати обменялся телефонами на вечере встреч.

– Компания «НафтаКрафт», – услышал приятный женский голос на другом конце провода.

– Алексея Витальевича пригласите.

– Директор на совещании. Что передать? – Ким понял, что с ним разговаривает секретарша Алексея.

– Скажите, Скворцов звонит, спрашивает, когда мы можем встретиться.

– Хорошо, сейчас узнаю, не кладите трубку…

Через минуту ожидания в ухо ударил раскатистый тенорок самого Алексея Витальевича:

– Скворец?! Неужто ты?

– Я.

– Надумал?

– Давай не по телефону!

– Ладно. Во сколько освободишься?

Евдокиму оставалось провести еще один двухчасовый семинар.

– В три буду свободен, – сообщил он.

– Шикарно! Где мы сидим – знаешь, вот и подъезжай. Свожу тебя в хороший ресторан, накормлю чем-то вкуснее пельменей! – друг хохотнул.

Евдоким его веселье не поддержал.

– Приеду. Пока, – бросил коротко и положил трубку.

Глава 3

Новые горизонты

Ресторан, в который привез Евдокима Алексей Витальевич, он же Леший, находился в центре и славился помпезностью и дороговизной.

– Выбирай, – Леший кивнул бывшему однокласснику на папку с перечнем блюд. – Поляна за мой счет. Угощаю!

– Не красна девица, сам рассчитаюсь, – отмахнулся Ким, хотя во рту стало кисло от выкаченных напротив каждой строчки меню цифр.